В ярости он наклонился ко мне и прошептал:
– Будь у меня хоть капля сомнения в том, что он мертв, – я бы никогда не отпустил тебя. Поезжай и найди доказательства его гибели. А потом вернешься ко мне и станешь моей женой. Ты сама придешь в мою постель, и я научу тебя кричать мое имя!
Отшатнувшись от меня, он слетел с кровати и покинул комнату через потайную панель на стене.
Несколько мгновений я не могла пошевелиться, а потом резко вскочила, вытерлась остатками ночной рубашки и бросила ее в тлеющий камин. Накинув халат, прошла за ширму, где в лохани осталась вода, в которой купалась перед сном. То, что она холодная, меня не остановило. Я рьяно оттирала мочалкой кожу от прикосновений и запаха князя. Потом просто сидела, обхватив колени. Я все еще была в шоке, как после страшной катастрофы: когда не знаешь, цел ли ты, и удивляешься, что каким-то чудом еще жив.
Вернуться в постель я не смогла. Выйдя из спальни, я легла на диване в гостиной, укутавшись в халат, и закрыла глаза. Слез не было, я как будто заледенела внутри. Без сна пролежала до самого утра, а потом встала и оделась без помощи служанок. Вещи были уже упакованы, и все готово к отъезду.
– Что случилось? – напрягся Эндельсон, увидев выражение моего лица, когда я вышла из покоев.
– Ничего. Все в порядке. Доброе утро, – улыбнулась я грогу.
По его прищуру было понятно, что он мне не поверил. В дальнем конце коридора маячила дамочка, заявлявшая права на Мислава. Отпустив Эндельсона, я посмотрела на нее.
– Князь мой! Вчера он заставлял меня кричать его имя! – выдала с ходу она.
И зачем мне такие подробности?
– А чье имя кричал он? – холодно спросила я.
Ее победный взгляд тут же стал полным ненависти, я обогнула ее и поспешила на выход.
Во дворе были все в сборе и дожидались меня. Князь что-то говорил капитану отряда. Завидев меня, Мислав подошел, и я прямо встретила его взгляд.
– Извинений не будет, – только и сказал он.
– Мне на них плевать. – Проигнорировав его руку, я села в карету.
Уезжая, я знала, что как бы все ни сложилось, ноги моей больше здесь не будет.
Глава 17
– И все же надеюсь, ты меня простишь, – тихо произнес Мислав, наблюдая, как карета скрывается из виду.
Вчера он не мог найти себе места и после ухода Кристины заперся в кабинете и налил себе полный бокал вина. Князь видел, что она мыслями уже в дороге, и это задевало. Он не мог понять, как за такое короткое время она успела прочно войти в его жизнь и занять в ней важное место? Проведя с Кристиной эти дни, Мислав получил представление, какой будет их семья, и это ему понравилось. А как она шутливо поддразнивает дочь, играет с ней, постоянно учит чему-то, плетет ей замысловатые косички… Агния просто расцвела от счастья. Князь хотел видеть Кристину беременной своим ребенком. При ней ему хотелось стать лучше, и даже один ее теплый взгляд или улыбка выворачивали ему душу.
А завтра она уезжает, и он сам отпускает ее. Уже сейчас его пронзило чувство потери. Внезапно Мислав понял, что так и не сказал ей, что любит ее. Впервые за много лет и впервые так сильно. Раньше он считал, что любил мать Агнии, но то теплое чувство не шло ни в какое сравнение с тем пожаром, что зажгла в нем Кристина. Он ни о чем не жалел и знал, что пойдет на все, лишь бы она была рядом. Его, жестокого с врагами и недругами, она наполняла светом и дарила тепло одним лишь присутствием.
Мислав почувствовал, что очень важно сказать ей об этом до ее отъезда. Не колеблясь, он позвал слугу и отдал распоряжение, а потом сдвинул панель тайного хода и пошел к Кристине.
Она спала. Стараясь не разбудить любимую, он осторожно опустился на кровать возле ее ног. Как юнцу, Миславу хотелось кричать о своей любви, но нежность, вспыхнувшая при взгляде на девушку, не давала ему разбудить ее. Кристина беспокойно заворочалась во сне, сбрасывая одеяло, и князь решил, что если она проснется, то он признается ей в своих чувствах, откроет душу. Именно сейчас, в тиши ночи, это казалось правильным. Если же нет… Что ж, он подождет, когда она вернется.
Как будто само провидение сжалилось над ним, и она заметалась, просыпаясь.
– Владислав! – услышал он, и все слова замерли на губах.
В душе поднялось что-то темное, заставляющее крушить все вокруг. За ту секунду, за которую она открыла глаза, все светлое в его душе было сметено ослепительной яростью.
Это его женщина! Хотелось заклеймить ее, подчинить, показать ей, кому она принадлежит. Держась на грани, он понимал, что одно резкое движение Кристины, и он изнасилует ее. Темная часть Мислава жаждала этого. Он хотел, чтобы она испытала боль, которая терзала его. Желал видеть эту женщину под собой, узнать, какая она в момент страсти, заставить ее кричать его имя.
С трудом владея собой, князь озвучил свое желание. Стараясь усмирить внутреннего зверя, он не спеша прикасался к ней, отслеживая малейшие изменения в выражении лица. Видел ее внутреннее сопротивление и пресекал даже тень неповиновения. Мислав должен был удостовериться в ее смирении и признании его власти над ней. Ему необходимы были гарантии, что она вернется к нему, потому что все внутри кричало: «Не пустить, запереть и плевать на последствия!»
Никогда и ни с кем у него не было так остро, когда тело требует немедленно взять, ворваться, услышать стон… А голос разума усмиряет, чтобы дарить женщине долгие нежные ласки, наблюдать, как расширяются ее зрачки и в ней вспыхивает ответное желание, с которым она борется. Видеть в ее глазах сопротивление и ломать его, получая власть над телом.
Ему нужны были ее глаза, он чувствовал необходимость впитывать все эмоции, что сменяли друг друга. Как скряга, Мислав собирался хранить их, пока Кристины не будет рядом.
И все же он ощущал себя проигравшим. Видел, какая она в страсти, но любви в ее глазах не было. Она подчинилась, но он ее не победил. Одно то, что она не захотела с первого раза произнести его имя, разрывало его изнутри.
Вернувшись в кабинет, Мислав разгромил его, давая выход ярости и боли. А в спальне его ждала любовница, так похожая на Кристину. Не произнося и слова, он повалил ее на кровать, желая получить все то, что ему так и не дали. И его имя, срывающееся раз за разом с других уст, звучало для него с горечью.
Он помнил слова Кристины о том, что у
