Священное воинство вот-вот должно было выступить.
Друз Ахкеймион был колдуном, которого школа Завета отправила следить за Майтанетом и его Священным воинством. И хотя Друз уже не верил в древнее предназначение его школы, он отправился в Сумну – город-резиденцию Тысячи Храмов. Он надеялся побольше разузнать о загадочном шрайе, в котором школа Завета подозревала агента Консульта. Во время расследования Ахкеймион возобновил давний роман с проституткой по имени Эсменет и, несмотря на дурные предчувствия, завербовал своего бывшего ученика, а ныне шрайского жреца Инрау, чтобы тот сообщал ему о действиях Майтанета. В это время его ночные кошмары с видениями Апокалипсиса усилились; отчасти из-за так называемого Кельмомасова пророчества, в котором говорилось, будто в канун Второго Апокалипсиса Анасуримбор Кельмомас вернется в мир.
Затем Инрау умер при загадочных обстоятельствах. Пораженный чувством вины и до глубины души удрученный отказом Эсменет бросить свое ремесло, Ахкеймион бежал из Сумны в Момемн, где под алчным и беспокойным взглядом императора как раз собиралось Священное воинство. Могущественный соперник школы Завета, колдовская школа Багряных Шпилей присоединилась к Священной войне – из-за давней борьбы с колдунами-жрецами кишаурим. Наутцера, наставник Ахкеймиона, приказал ему наблюдать за Багряными Шпилями и Священным воинством. Добравшись до военного лагеря, Ахкеймион пристроился к отряду Ксинема, своего старого друга-конрийца.
Продолжая расследовать обстоятельства смерти Инрау, Ахкеймион убедил Ксинема взять его на встречу с еще одним прежним учеником – Нерсеем Пройасом, конрийским принцем, ныне ставшим доверенным лицом загадочного шрайи. Но Пройас высмеял его подозрения и отрекся от него как от святотатца. Ахкеймион умолял его написать Майтанету об обстоятельствах смерти Инрау. Исполненный горечи, он покинул шатер бывшего ученика в уверенности, что его скромная просьба не будет исполнена.
Затем его окликнул человек, приехавший с далекого севера, – человек, называвший себя Анасуримбором Келлхусом. Измученный постоянными снами об Апокалипсисе, Ахкеймион поймал себя на мысли, что страшится худшего – Второго Апокалипсиса. Так что же, появление Келлхуса – не более чем совпадение или он и есть тот самый Предвестник, о котором говорится в Кельмомасовом пророчестве? Ахкеймион попытался расспросить нового знакомого и поймал себя на том, что юмор, честность и ум Келлхуса полностью его обезоружили. Они ночь напролет проговорили об истории и философии, и перед тем как уйти, Келлхус попросил Ахкеймиона быть его наставником. Ахкеймион, в душе которого необъяснимо возникли теплые чувства к новому знакомому, согласился.
Но тут перед ним встала дилемма. Школа Завета обязательно должна узнать о возвращении Анасуримбора: более важное событие, пожалуй, и придумать трудно. Но Ахкеймиона пугало то, что могли сотворить его братья-адепты: он знал, что жизнь, наполненная кошмарными снами, сделала их жестокими и безжалостными. Кроме того, он винил их в смерти Инрау.
Прежде чем Ахкеймион сумел разрешить эту проблему, племянник императора Икурей Конфас вызвал его к себе в Момемн. Император пожелал, чтобы Ахкеймион оценил его высокопоставленного советника – старика по имени Скеаос – на предмет наличия у него чародейской Метки. Император Икурей Ксерий III самолично привел Ахкеймиона к Скеаосу и потребовал выяснить, не отравлен ли старик богохульной заразой колдовства. Ахкеймион ничего не обнаружил – и ошибся.
Зато Скеаос кое-что разглядел в Ахкеймионе. Он начал корчиться в оковах и заговорил на языке из снов Ахкеймиона. Хоть это и казалось невероятным, старик вырвался и успел убить нескольких человек, прежде чем его сожгли императорские колдуны. Ошеломленный Ахкеймион оказался в двух шагах от завывающего Скеаоса – лишь для того, чтобы увидеть, как лицо того расползается в клочья…
Он осознал, что эта мерзость – воистину шпион Консульта, человек, способный принимать чужой облик, не имея красноречивой колдовской Метки. Оборотень. Ахкеймион бежал из дворца, не предупредив ни императора, ни его придворных; он знал, что его уверенность сочтут чушью. Им Скеаос казался не более чем творением язычников-кишаурим, тоже не носивших Метки. Не видя ничего вокруг, Ахкеймион вернулся в лагерь Ксинема; он был настолько поглощен пережитым ужасом, что даже не заметил Эсменет, которая наконец-то пришла к нему.
Загадки, окружающие Майтанета. Появление Анасуримбора Келлхуса. Шпион Консульта, обнаруженный впервые за много веков… Какие могут быть сомнения? Второй Апокалипсис должен вот-вот начаться.
И Ахкеймион плакал в своей скромной палатке, терзаемый одиночеством, страхом и угрызениями совести.
Эсменет была проституткой из Сумны, оплакивающей и свою жизнь, и жизнь своей дочери. Когда Ахкеймион приехал в город, чтобы побольше разузнать о Майтанете, Эсменет охотно пустила его к себе. Она продолжала принимать и обслуживать клиентов, хотя понимала, какую боль это причиняет Ахкеймиону. Но у нее и вправду не было выбора: она знала, что рано или поздно Ахкеймиона отзовут и он уедет. Однако она все сильнее влюблялась в злосчастного колдуна. Отчасти потому, что он относился к ней с уважением, а отчасти из-за мирской сущности его работы. Хотя самой Эсменет приходилось сидеть полуголой у окна, огромный мир за этим окном всегда оставался ее страстью. Интриги Великих фракций, козни Консульта – вот от чего у нее быстрее билось сердце!
Затем пришла беда: информатор Ахкеймиона, Инрау, погиб, и потерявший дорогого человека адепт был вынужден отправиться в Момемн. Эсменет просила Ахкеймиона взять ее с собой, но колдун отказался, и ей пришлось вернуться к прежней жизни. Вскоре после этого к ней в дом с угрозами явился незнакомец. Он потребовал от Эсменет рассказать все, что ей известно об Ахкеймионе. Обратив ее желание против нее самой, незнакомец соблазнил Эсменет, и та вдруг поняла, что ответила на все его вопросы. С наступлением утра он исчез так же внезапно, как появился, оставив лишь лужицы черного семени в знак того, что он действительно приходил.
Эсменет в ужасе бежала из Сумны, твердо решив отыскать Ахкеймиона и все ему рассказать. В глубине души она знала, что незнакомец как-то связан с Консультом. По дороге в Момемн Эсменет остановилась в какой-то деревне – починить порвавшуюся сандалию. Жители заметили у нее на руке татуировку проститутки и взялись забрасывать Эсменет камнями – так, согласно Бивню, следовало карать продажных женщин. Ее спасло лишь внезапное появление шрайского рыцаря Сарцелла, и ей довелось полюбоваться на унижение своих мучителей. Сарцелл довез Эсменет до Момемна, и
