Вика замотала головой.
— А я с самого утра слышу. Оно зовёт нас, ждёт. Я знаю, куда нам надо. Только… Постарайтесь по возможности не давить цветы, ладно?
И зашагал на север, туда, где луг заканчивался, и еле заметно темнела полоска леса. Вика сразу же пошла за ним. Следом Василий — только перед этим молча сунул Антону кулак под нос: «Делай как приказано». Антон в ответ часто закивал и поплёлся в конце колонны.
Метров за двести до деревьев Алексей, который чуть обогнал остальных, вдруг остановился. Вика догнала и удивлённо присвистнула:
— Не может быть.
Под ногами начиналась самая настоящая мощёная плиткой дорожка. И даже на панцири инопланетных животных не спишешь, не принято у природы вдоль тропок делать поребрики из правильно обточенных каменных параллелепипедов. Дорога явно когда-то шла через весь луг в южном направлении, но сейчас оказалась занесена. Уцелевшая часть словно выныривал из-под земли. Сохранившийся кусок выглядел сносно, даже выбитых плиток почти не наблюдалось. Поэтому дальше все четверо зашагали по дороге.
Тропинка добралась до полосы деревьев. Ещё с километр шла вдоль густо растущих, переплетающихся ветками и совсем земных елей, понемногу загибаясь по огромной дуге. А дальше нырнула в длинный просвет между деревьями, на первый взгляд напоминающий лесную просеку — плитка закончилась, пошла утоптанная земля. Но уже через сотню шагов просека снова превратилась в самую настоящую аллею. Бетонированную, с поребриками и с двух сторон ограниченную дубами. За деревьями же простирался газон, усыпанный красными и сиреневыми цветами. Порыв ветра донёс мягкие ароматы мёда и сирени.
— Парк, ей-богу, парк, — растерянно произнесла Вика. — Даже с арками, — она махнула рукой в сторону нависавшей впереди над дорожкой конструкции.
Когда все четверо подошли поближе, стало ясно, что девушка угадала. Стрельчатая арка, выстроенная из красного кирпича — он проглядывал в тех местах, где время съело штукатурку. Дальше арки пошли каждую сотню метров. Все очень старые. Когда-то штукатурку покрывала роспись. На двух постройках даже сохранились небольшие куски: всадник с клюшкой на коне играет во что-то вроде конного поло и половина яхты плывёт вдоль берега. Но по большей части арки представляли собой полуразвалившиеся сооружения, немало уже обрушилось было готово или вот-вот рухнуть.
Дорога оказалась прямой лишь относительно: вроде глазу изгиб незаметен, но если присмотреться, дальше двух-трёх арок в обе стороны не видно. Поэтому расстояние все считали шагами и арками. Восемнадцать, девятнадцать, двадцать… Вместо двадцать первой дорогу перегородила ещё одна полоса ельника, бетон аллеи превратился в утоптанную землю просеки. Вика остановилась, перекинула лямку автомата из походного положения в боевое и сняла оружие с предохранителя. Алексей покачал головой:
— Не надо. Лучше вообще бы убрать… Нет, всё-таки не стоит. Просто оставьте на предохранителе.
Антон, видя, как остальные возвращают оружие обратно в походное положение, попытался было возмутиться:
— С ума сошли! А если там…
И замолк. Сталкеры его даже не услышали. Просто зашагали вслед за Алексеем, будто четвёртого человека с ними не было вообще.
Вика принялась считать — вторая полоса леса протянулась ровно на семьдесят два её шага. А дальше… Сразу начинался спуск в неглубокую котловину, километр — полтора диаметром. По гребню её со всех сторон окружала плотная стена деревьев, дно было плоское и залито чем-то вроде серого бетона с зеленоватым отливом. Широкие красные дороги рисовали на бетонном блине пентаграмму, в вершинах которой стояли круглые здания. Точнее, лишь обрубки зданий. Сверху высоту каменных «пеньков» оценить было сложно, но навскидку не больше трёх — пяти этажей, а выше неровно щербятся прямоугольники строительных блоков. Шестая постройка в центре напоминала Останкинскую телебашню, тоже обкусанную сверху на уровне соседей.
— Лаборатория, — выдохнул Алексей. — Мать её, самая настоящая лаборатория.
— Не земная, — уточнила Вика. — Похоже, но ощущение чуждости… не знаю, как объяснить.
— Всё равно люди, — задумчиво потеребил бороду Василий. — Если фрески вспомнить. На коне сидел самый настоящий человек. Вот и говори потом о неповторимости жизни во Вселенной.
— По образу и подобию?.. — попытался съязвить Антон. Но осекся, умолк, так как понял, что его по-прежнему не слушают и не слышат.
От дорожки вниз спускалась лестница, тоже сильно изношенная временем. Некоторые ступени вконец раскрошились, поэтому идти пришлось медленно. Когда все четверо, наконец, спустились и подошли к ближним развалинам, солнце уже стояло в зените. Вика вопросительно посмотрела на Алексея и показала рукой на дверной проём: можно? Тот кивнул — да, там безопасно. Люди вошли. Внутри оказалось переплетение коридоров и комнат. В некоторых лежала труха и ржавые обломки пополам с битым стеклом, другие комнаты оказались пусты. На второй этаж подниматься не стали, хотя вся конструкция и выглядела достаточно крепко. Жалко было времени, да и лестницы в отличие от стен напор времени выдержали хуже.
Оказавшись снова на улице, Василий спросил:
— Куда дальше? Осматриваем периметр или?..
Алексей замотал головой.
— Нет. Нам к центральному. Я покажу куда.
Вблизи здание оказалось ещё больше похоже на главную телевизионную площадку России. Вика подумала, что даже большие полукруги входов один в один. А ещё раньше здесь тоже было стекло от порога до потолка, не зря мелкий песок под ногами вокруг башни так напоминал стеклянную крошку. Внутри весь первый этаж оказался единым холлом. Пустым, лишь в центре вокруг толстого столба обвивалась лестница наверх.
Едва переступив порог, Алексей предупредил:
— Мне не мешать. Что бы ни случилось.
Скинул рюкзак, положил сверху разгрузку и оружие. Потом снял ботинки и штормовку, подумав, вытянул из петель на поясе ремень и бросил поверх общей кучи. Дальше пошёл к лестнице босиком, лишь в одной рубахе и штанах. Около столба на секунду замер, потом решительно сделал движение вперёд и прижал ладонь к каменной поверхности.
Вика вскрикнула: Алексея охватили синие и зелёные молнии, почти скрыв за собой фигуру человека. Парень задёргался… что самое страшное — не издавая при этом ни звука.
— Лёша! — девушка попыталась кинуться к любимому и задёргалась в тисках железой хватки Василия. — Пусти!
— Тихо. Тихо, я сказал! Алексей же предупредил — не мешать. Он знает, что делает.
Вика замерла, чтобы хоть как-то успокоиться принялась одним глазом смотреть на часы, где секундная стрелка описывала круг за кругом. Молнии длились ровно две с половиной минуты. И лишь затем всё стихло, а Алексей, тихо охнув, повалился на пол. Из вроде монолитного столба выскочили и упали рядом четыре карточки, похожие на пластиковые банковские. Две синие и две красные. И только тогда Василий отпустил девушку.
— Лёша! Алексей! — Вика кинулась вперёд и схватила парню за руку. Холодную как лёд. — Лёшка!
— Тихо, — рядом уже оказался Василий. — Живой он. Видишь, дышит? Хоть и медленно. Видел я такое раз. Ему растирание и согреться. Только
