− Моя дорогая! Я действительно слишком много думал, как это решить. Что говорит твоя мама? Что она хочет? Бедная Мария!
В ответ он услышал эхо, более громкое, чем его вздох. Диксон только что вошла в комнату с чашкой чая для мисс Хейл и услышала последние слова мистера Хейла. Защищенная его присутствием от укоряющих глаз Маргарет, она осмелилась сказать:
− Моя бедная хозяйка!
− Ты же не думаешь, что ей стало хуже сегодня, − сказал мистер Хейл, торопливо поворачиваясь.
− Не могу сказать, сэр. Это не мне судить. Болезнь, кажется, больше задела душу, чем тело.
Мистер Хейл выглядел очень подавленным.
− Тебе лучше отнести маме чай, пока он горячий, Диксон, − сказала Маргарет тихим, но властным тоном.
− Я приношу извинения, мисс! Я была занята размышлениями о моей бедной… о миссис Хейл.
− Папа! − сказала Маргарет. − Эта неопределенность плоха для вас обоих. Конечно, мама должна через это пройти, мы не можем ничего поделать, − продолжала она мягче, − но теперь, по крайней мере, нам известен конечный пункт нашего пути. И я думаю, папа, что могу попросить маму помочь мне с подготовкой, если бы ты мне сказал, к чему готовиться. Она не выражала никаких пожеланий, она только думает, что ничего нельзя поделать. Мы направляемся прямо в Милтон? Ты снял дом там?
− Нет, − ответил он. − Я полагаю, мы должны снять комнаты и искать дом.
− И запаковать всю мебель, чтобы можно было оставить ее на станции, пока не найдем дом?
− Полагаю, что так. Делай, что считаешь нужным. Только помни, что у нас не так много денег, чтобы тратить их, не считая.
Маргарет знала, что у них никогда не было лишних денег. Она почувствовала, будто на ее плечи внезапно опустилась огромная тяжесть. Четыре месяца назад все решения, которые ей нужно было принять, сводились к тому, какое платье надеть к обеду, и помочь Эдит набросать списки, кого с кем нужно посадить на званых обедах дома. И не нужно было вести домашнее хозяйство, чтобы принимать такие решения. Кроме одного важного обстоятельства — предложения капитана Леннокса, — вся их жизнь совершалась словно по воле безупречного часового механизма. Раз в год тетя и Эдит долго спорили, стоит ли им поехать на остров Уайт, за границу или в Шотландию. Но в те времена Маргарет сама была уверена, что вернется без всяких усилий в тихую гавань родного дома. Теперь, с того самого дня, как приехал мистер Леннокс и поставил ее перед выбором, каждый день приносил какой-то вопрос, имевший важное значение для нее и для тех, кого она любила.
Мистер Хейл после чая поднялся к своей жене. Маргарет осталась одна в гостиной. Неожиданно она взяла свечу, поднялась в отцовский кабинет за большим атласом и, принеся его обратно в гостиную, начала сосредоточенно изучать карту Англии. Она выглядела радостной, когда ее отец спустился к ней.
− У меня есть хороший план. Послушай, в Даркшире, едва в ширине моего пальца от Милтона, находится Хестон. Я слышала от людей, живущих на севере, что это славный морской курорт. Как ты думаешь, может нам отправить туда маму с Диксон, пока ты и я будем искать дом, и подготовим его для ее возвращения в Милтон? Она бы подышала морским воздухом, набралась бы сил к зиме, отдохнула бы, а Диксон с удовольствием позаботится о ней.
− Диксон едет с нами? − спросил мистер Хейл взволнованно.
− О, да! − сказала Маргарет. − Диксон даже настаивает на этом, и я не представляю, как мама будет обходиться без нее.
− Но, боюсь, нам придется смириться с другим образом жизни. В городе все намного дороже. Я сомневаюсь, что Диксон будет чувствовать себя удобно. Сказать по правде, Маргарет, я иногда чувствую, будто эта женщина держится высокомерно.
− Это так и есть, папа, − ответила Маргарет. − И если она будет вынуждена смириться с другим образом жизни, то мы будем вынуждены смириться с ее высокомерием, что еще хуже. Но она, действительно, любит нас всех и будет несчастна, покинув нас, особенно при таких обстоятельствах. Поэтому, ради мамы и ради ее преданности, я думаю, она должна поехать.
− Очень хорошо, моя дорогая. Продолжай. Как далеко Хестон от Милтона? Ширина твоего пальца не дает мне ясного представления о расстоянии.
− Я полагаю, миль тридцать, не так много!
− Дело не в расстоянии, а в… Не волнуйся! Если ты на самом деле думаешь, что маме там будет хорошо, пусть будет так.
Это был большой шаг вперед. Теперь Маргарет могла действовать и всерьез заняться подготовкой. И теперь миссис Хейл могла победить свою слабость и забыть страдания, с восторгом думая о поездке к морю. Она жалела лишь о том, что мистер Хейл не может провести с ней там несколько дней, как однажды провел две чудесных недели, когда они были помолвлены, и она жила с сэром Джоном и леди Бересфорд в Торки.
Глава VI
Прощание
«Не видим мы ветвей шатёр
Или трепещущий бутон,
Не любим бука тёмный тон
И клёна пламенный костёр;
Подсолнух, как ни горделив,
Ничто не пробуждает в нас,
Тюльпан цветёт в урочный час −
Нам дела нет, что он красив;
Пока по тем же мы садам
Все снова, снова не пройдём,
И будут тропки с каждым днём
Знакомей и любимей нам.
Так пахарь борозду ведёт,
Всё дальше направляя плуг;
Так ширит память наша круг
День ото дня, из года в год.»
Теннисон
Наступил последний день. В доме было полно ящиков, которые увозили от парадного крыльца к ближайшей железнодорожной станции. Даже прелестная лужайка перед коттеджем выглядела неприглядной и неопрятной из-за соломы, которая вылетала через открытую дверь и окна и путалась в траве. В комнатах гулко раздавалось эхо, и непривычно яркий свет падал сквозь незашторенные окна, делая всю обстановку какой-то чужой и трудно узнаваемой. Гардеробная миссис Хейл до последнего момента оставалась нетронутой. Там хозяйка и Диксон упаковывали одежду, постоянно прерывая друг друга восклицаниями, перебирали с нежным сожалением забытые сокровища − подарки, сделанные руками детей, когда те были еще маленькими. Поэтому работа шла очень медленно. Маргарет стояла внизу спокойная и собранная, давая указания людям, нанятым в помощь кухарке и Шарлотте. Служанки все время плакали и удивлялись, как молодая леди может так бодро держаться. В конце концов они решили между собой, что она не успела полюбить Хелстон, так долго прожив в Лондоне. Маргарет была очень
