Тайные общества всех веков и всех стран

снабжен факелом. Достигнув дна, он видел перед собой две двери – одна была заперта на засов, а другая поддавалась тотчас от прикосновения его руки. Пройдя в дверь, он видел извилистую галерею, между тем как дверь захлопывалась за ним с громом, который оглашал все своды. Его взору представлялись надписи, вроде следующей: «Кто пройдет по этому пути один и не оглядываясь назад, тот будет очищен огнем, водою и воздухом и, восторжествовав над страхом смерти, выйдет из недр земли на свет дневной, готовясь в душе к принятию мистерии Изиды». Идя далее, неофит достигал другой железной двери, охраняемой тремя вооруженными людьми, на блестящих шлемах которых были изображены символические животные, Церберы Орфея. Здесь посвящаемому предоставлялась последняя возможность вернуться, если пожелает. Когда он решал, что пойдет дальше, то подвергался огненному искусу, проходя через залу, наполненную зажженными горючими веществами, образующими огненные стены. Пол был устлан решетками, из докрасна раскаленных железных полос, между которыми оставались узкие промежутки, куда неофит мог ступать безопасно. Когда он преодолевал эту преграду, ему предстояло выдержать искус посредством воды. Широкий и темный канал, наполняемый водами Нила, преграждал ему путь. Поставив мерцающий факел себе на голову, он бросался в воду и переплывал на другой берег, где его ожидал главный искус, посредством воздуха. Из воды он выходил на платформу, которая вела к двери из слоновой кости с двумя медными стенами по обе стороны; к каждой стене было приделано по громадному колесу из такого же металла. Тщетно силился неофит отворить дверь и наконец, увидев два больших железных кольца в двери, ухватывался за них; вдруг платформа уходила из-под его ног, холодный ветер задувал его факел, два медных колеса вращались с грозной быстротой и оглушительным стуком, а неофит в это время висел, ухватившись за кольца, над бездонной пропастью. Но прежде чем он мог выбиться из сил, платформа становилась на свое место, двери из слоновой кости отворялись, и он видел перед собой великолепный храм, ярко освещенный и наполненный жрецами Изиды, с иерофантом во главе, все в нарядах, соответствующих мистическому значению их обязанностей. Но этим еще не оканчивался обряд посвящения. Неофита подвергали посту, который девять раз постепенно становился строже, на девятидневный срок. В это время ему предписывалось строгое молчание, и если он не нарушал его, то наконец был вполне посвящен во внутреннее учение Изиды. Его ставили перед тройной статуей Изиды, Озириса и Горуса – еще символ солнца, – где он клялся никогда не обнаруживать того, что ему передано в святилище, и сперва выпивал поданную ему первосвященником воду Леты, для забвения всего, что слышал до состояния перерождения, а потом воду Мнемозины, дабы помнить все уроки мудрости, внушенной ему в мистериях. Затем его вводили в самую сокровенную часть священного здания, где жрец учил его применению символов, там находящихся. И тогда уже его всенародно объявляли лицом, посвященным в мистерии Изиды, – первую степень египетских религиозных обрядов.Мистерии Сераписа

Они составляли вторую степень. О них нам известно немного; один Апулей слегка касается их. Когда Феодосий разрушил храм Сераписа, там были открыты подземные ходы и машины, где жрецы подвергали неофитов испытаниям. Порфирий, упоминая о больших мистериях, приводит выписку из Херемона, египетского жреца, которая придает астрономический смысл всей легенде об Озирисе, чем подтверждает сказанное нами выше. И Геродот, описывая храм Минервы, где совершались обряды Озириса, и говоря о могиле, находившейся в самом сокровенном тайнике, как в христианских церквах за алтарем бывает Голгофа, говорит: «Это могила Бога, имя которого я не дерзаю упоминать». Calvary (Голгофа) происходит от латинского слова Calus — «лысый», в переносном смысле «бесплодный», «иссохший», указание на мертвенность природы в зимнее время.

Мистерии Озириса

Они составляли третью и высшую степень египетского посвящения. В них легенда об избиении Озириса братом его, Тифоном, изображалась в действии, и Бог был представляем неофитом. (Как мы увидим впоследствии, франкмасоны целиком заимствовали это посвящение для степени мастера, заменив Озириса Хирамом Абифом, одним из трех строителей Соломонова храма.) Вполне посвященный неофит назывался Al-om-jak, по имени божества, и догмат о едином Боге составлял главную сообщенную ему тайну. Как велика и как опасна была эта тайна, легко понять, когда припомнишь, что много веков после учреждения мистерий Сократ лишился жизни за то, что провозгласил это самое учение.

Изида

Большое число названий Изиды уже было упомянуто. Она также изображалась с различными эмблемами, означающими ее разнородные свойства. Светлый круг, змея, колосья и цитра означали почетные божества гекатейских (Геката – богиня ночи), вакхических, элевсинских и ионических мистерий, то есть таинств вообще, для которых была изобретена аллегория. Черная мантия, в которую она облекалась, с вышитым серебряным месяцем и звездами, означала время, когда совершались таинства, именно глухую ночь. Ее названия, возвращаясь к ним, приведены в следующих словах, которые Апулей в своем «Золотом осле», описывая мистерии под видом басни, влагает в ее уста: «Вот, Люций, тронутая твоею мольбой, я явилась к тебе; я – природа, родительница всех вещей, царица всех стихий, первобытное исчадие веков, высшее из божеств, владычица духов умерших, первое из небесных и первое из всемирных веществ, единый и многообразный вид самобытной материи; я, знаком управляющая яркими вершинами неба, ветрами на морях и тишиной в пределах под ними, единому божеству которой весь шар земной поклоняется под различными видами, множеством названий и разными обрядами. Поэтому первые фригийцы называли меня Пессинунтикой, Матерью Богов, жители Аттики – Кекропсовой Минервой, плавающие киприйцы – Пафосской Венерою, стрелоносные жители Крита – Диктейской Дианой, трехъязычные сицилийцы – Адской Прозерпиной и элевсинцы – древней богиней Церерой. Некоторые называют меня также Юноной, другие Беллоной, еще другие Гекатой и Рамнузией. Эфиопы, арийцы и египтяне, посвященные в древнюю науку, честят меня особенными обрядами и называют моим настоящим именем – царица Изида».

Из этого ясно, что Изида была в глазах посвященных не одной луной. В святилище разновидные образы сведены к единству, множество кумиров сливается в одно божество, то есть первобытную силу и разум.

Превращения мифа об Изиде

Распространение египетских мистерий

Отблески египетских мистерий просвечивают и составляют суть во всех тайных учениях в Финикии, Малой Азии, Греции и Италии. Кадм и Инах завезли их в Грецию вообще, Орфей – во Фракию, Меланф – в Аргос, Трофоний – в Виотию, Минос – в Крит, Кинирас – в Кипр, Эрехтей – в Афины. Подобно тому как в Египте мистерии посвящались Изиде и Озирису, в Самофракии они посвящались Матери богов, в Виотии – Вакху, в Кипре – Венере, в Крите – Юпитеру, в Афинах – Церере и Прозерпине, в Амфиссе