Последователи разделялись на две большие рати: на само-жертвователей и искателей. Первая, пренебрегая усталостью, опасностями и пытками, радостно отдавала жизнь, когда это заблагорассудится великому мастеру, требовавшему, чтобы она или защищала его, или исполняла его смертные приговоры. Когда жертва указывалась, верные, в белой тунике с красным кушаком, цвета невинности и крови, отправлялись исполнять данное поручение, не останавливаемые ни расстоянием, ни опасностью. Найдя человека, которого искали, они поджидали благоприятной минуты убить его, и кинжалы их редко не попадали в цель. Конрад Монферратский, поссорившись с Владыкой Горы или возбудив зависть каких-нибудь христианских государей, желавших устранить его, был одной из первых жертв этой секты. Два ассасина допустили крестить себя и, поместившись возле него, по-видимому, усердно молились; но когда представился благоприятный случай, они убили Конрада Монферратского, и один из них скрылся в церкви. Но, услышав, что Конрада унесли еще живого, он опять добрался до него и нанес второй удар, потом умер без малейшего ропота среди утонченных пыток.
Воображаемый райКаким образом приобреталась подобная преданность? Рассказывают, что, когда начальнику нужен был человек для исполнения особенно опасного предприятия, он прибегал к следующей стратагеме. В одной персидской провинции, теперь называемой Сигистан, была знаменитая долина Мулеба, в которой находился дворец Ала-Аладди-на, другое название Владыки Горы. Эта долина была восхитительное место и так защищена высокими горами, кончавшимися отвесными утесами, что с них никто не мог сойти в долину, и все приступы были охраняемы сильными крепостями. В долине обрабатывали самые роскошные сады, с павильонами великолепно меблированными, и в них жили прехорошенькие и очаровательные женщины. Человека, которого Владыка выбирал для исполнения опасного подвига, сначала поили допьяна и в этом положении относили в долину, где его оставляли бродить куда хочет. Когда он настолько приходил в себя, что мог оценить прелестное местоположение и насладиться очарованиями сильфоподобных существ, он проводил все время в любовных наслаждениях, и его уверяли, что это Элизиум; но прежде чем он утомлялся или пресыщался любовью и вином, его опять поили допьяна и в таком состоянии относили к нему домой. Когда требовались его услуги, Владыка опять посылал за ним и говорил ему, что он раз позволил ему насладиться раем и что если исполнит его приказание, то может пользоваться этими наслаждениями всю жизнь. Обманутый, думая, что его господин имеет власть сделать все это, был готов совершить всякое преступление, требуемое от него.
Кровожадный характер ХасанаВ этом недоступном гнезде хищная душа хозяина находилась одна со своим честолюбием, и самое уединение, составлявшее его могущество, по временам должно было тяготить его. Говорят, что он писал теологические сочинения и часто предавался религиозным обрядам. И это не должно удивлять нас: теологические изучения не преграждают пути к свирепости, и часто мистическая кротость бывает соединена с кровожадной яростью. Но он убивал с расчетом, чтобы приобрести славу и могущество, внушить страх и обеспечить успех. Персидский халиф намеревался напасть на эту секту и уничтожить ее и нашел на своем изголовье кинжал и письмо от Хасана, говорившее: «То, что положено возле твоей головы, может быть воткнуто в твое сердце». Несмотря на лета, Хасан оставался кровожаден до конца. Собственной рукой он убил своих двоих сыновей; одного за то, что убил день, а другого – за то, что он отведал вина. Он не имел намерения основать династию или правильное правительство, а орден, секту или тайное общество, и, может быть, его сыновья погибли за то, что дурно скрывали свое желание заступить его место.
Еще примеры преданности в последователяхПовиновение верных не прекратилось со смертью Хасана, как покажет следующее: Генрих, граф Шампанский, должен был проезжать близ территории ассасинов; один из преемников Хасана пригласил его посетить крепость, это приглашение граф принял. Когда они осматривали башни, двое верных, по знаку Владыки, поразили себя кинжалом в сердце и упали к ногам испуганного графа, между тем как хозяин хладнокровно заметил: «Скажите слово, и по моему знаку все они таким образом падут наземь». Султан прислал посланника уговорить мятежных ассасинов покориться. Владыка в присутствии посланника сказал одному верному: «Убей себя!» – и он сделал это; а другому: «Спрыгни с этой башни!» – и тот бросился вниз. Потом, обратившись к посланнику, Владыка сказал: «Семьдесят тысяч последователей повинуются мне точно таким же образом. Это мой ответ вашему господину». Единственное преувеличение в этом, вероятно, составляет число; некоторые писатели полагают его не выше сорока тысяч, из которых многие не были верные, а только искатели.
Христианские государи в союзе с ассасинамиНекоторые христианские государи подозревались в потворстве действиям ассасинов. Один из них – Ричард Львиное Сердце, и английские писатели честно старались снять с него обвинение в том, что он подстрекнул ассасинов к убийству Конрада Монферратского. Долго также существовал слух, что Ричард покушался на жизнь короля Французского через Хасана и его ассасинов. Племянник Барбароссы Фридрих II был отлучен от церкви Иннокентием II за то, что подучил ассасинов убить герцога Баварского; а Фридрих II в письме к богемскому королю обвиняет эрцгерцога Австрийского в покушении на свою жизнь посредством подобных же агентов. Историки также упоминают об одном арабе, который в 1158 г. был пойман в императорском лагере при осаде Милана, с намерением убить императора. Кто вооружил этого ассасина? Неизвестно. Взаимное недоверие существовало между правителями Европы, и власть Хасана и его преемников увеличивалась соразмерно этому.
Уничтожение сектыБыл период, когда какой-то начальник, или владыка, менее развращенный или жестокий, чем его предшественники, пытался восстановить исмаилитскую веру и очистить Аламат от гнусностей, осквернявших его; но это или было притворство, или ему не удалось. Его преемники сделались только еще свирепее. И справедливо было, что смерть должна была постигать тех, кто издавал приговоры смерти; что подозрение и вероломство преследовали тех, кто распространял их между людьми; что преступление должно уничтожить то, что воздвигло преступление. Скала, бывшая главным местопребыванием Владыки Горы, сделалась местом ненависти и заговоров. Отцы смотрели на сыновей с завистливым страхом, а те с нетерпением ждали смерти своих родителей. Они избегали друг друга, а когда были принуждены встречаться, то один надевал под платье железную кольчугу, а другой удваивал число телохранителей. Отцеубийство наказывалось отцеубийством, и эта неумолимая немезида наполняла ужасом и угрызением потомков Хасана. Чаша с ядом мстила за кинжал. Но мера переполнилась; монголы, предводительствуемые ханом Гулагу, в 1256 г.
