Женщины викингов обладали высоким статусом, который был обусловлен, прежде всего, их значительной ролью в хозяйстве. Они ухаживали за скотом, заготавливали припасы на зиму – делали масло, сыр, колбасу, занимались копчением мяса, собирали различные целебные травы и птичьи яйца. Важнейшей женской обязанностью было прядение и ткачество, причем ткани служили не только для домашних нужд, но и предназначались для продажи. Женщины варили пиво – обязательный напиток не только на пирах, но и в повседневной жизни, на них лежали и все традиционные женские обязанности по дому – готовка, уборка, стирка, уход за детьми. Ко всему прочему они обладали широкими имущественными правами. Женщины были наследницами отцов и матерей наряду с сыновьями. Жена сохраняла право распоряжения своим имуществом (приданым, наследством); она могла продавать его, сдавать, сохраняла в неприкосновенности после смерти мужа, развода или объявления его вне закона.
Конечно, Ефанде не приходилось гнуть спину за ткацким станком – для этого у конунга были рабыни, которые занимались в его доме всеми женскими делами. Она варила лишь пиво, которое получалось у нее превосходно. И иногда ради развлечения ходила с подругами собирать травы, ягоды и грибы. Но статус Ефанды был очень высок, в чем Рерик и убедился, решив ее сосватать себе в жены.
У Хальвдана Черного было несколько наложниц, однако все они подчинялись в большей степени не ему, а суровой Ефанде. Они боялись дочери конунга до дрожи в коленках. А вот к рабыням она относилась по-доброму, помогая им в их нелегкой работе. Но такие моменты случались редко. Ефанду чаще можно было увидеть на ристалище, где она упражнялась с мечом и топором, нежели в стенах отцовского дома.
– Думаю, спешить нам не нужно, – вдруг подал голос Одд Орвари. – Пусть Рерик поживет у нас немного, освоится, ближе сойдется с Ефандой, а то они виделись всего лишь раз. Женщины любят внимание и ласку, вот пусть он и попробует обуздать нашу кобылицу мягкой шелковой уздой. И потом, хочу всем вам напомнить, что сегодня у нас хольмганг[123]. Пора начинать…
– Верно! – оживился Хальвдан Черный и обратился к Рерику, приятно улыбаясь: – Если наши гости желают принять участие в хольмганге, милости просим.
Рерик задумчиво кивнул, выражая согласие. Внутри он весь кипел, хотя и не подавал виду, – отказ Ефанды сильно задел его честолюбие, поэтому ему требовалась разрядка. Конечно, хольмганг – «суд чести», или «суд богов», – был опасным занятием, но конунг русов никогда ничего не боялся и не задумывался о последствиях своих поступков, иногда совершенно безумных с точки зрения здравого смысла.
Рангхери хотел остановить его, но передумал. Он понял замысел коварного Одда, горячо поддержанный Хальвданом Черным. А против воли конунга ярл идти не хотел – себе дороже.
Если Рерик проявит себя в хольмганге с лучшей стороны, возможно, этим он растопит ледяное сердце Ефанды. А ежели падет на ристалище, то так решили боги. И сильная дружина русов, с которой Рерик приехал свататься, не будет в обиде на норгов и не затеет свару. В общем, выгода для норгов была обеспечена при любом исходе поединка. Это называлось «и рыбку съесть, и рыбной костью не подавиться».
Викинги обычно проводили хольмганги на небольших островках – шхерах. Хольмганг на языке русов так и звучал – «прогулка по острову». Это делалось для того, чтобы исключить возможность неожиданной поддержки одному из поединщиков. Зрители не имели права вмешиваться в поединок, хотя иногда случалось и такое.
Мужчина, вызванный на хольмганг, не имел права не принять вызов, который мог исходить от кого угодно. Отказ от сражения грозил бесчестьем. Это Рерик знал. И понимал, что к нему будет приковано особое внимание. Скрестить оружие на хольмганге с самим конунгом Рериком Ютландским – это ли не случай покрыть свое имя неувядаемой славой, независимо от его исхода. Рерик не сомневался, что это будет кто-нибудь из самых сильных воинов-норгов. Но обидный отказ Ефанды выйти за него замуж по причине того, что он не принадлежит к знати, лишил его благоразумия, и он лишь отмахнулся от уговоров Синеуса и Трувора не рисковать зазря.
Правила хольмганга были свободными. Поединщики сами договаривались о том, каким оружием будут биться. Поражением считался пробитый щит или серьезное ранение. По обоюдной договоренности поединщики меняли пришедший в негодность щит на новый, и бой мог продолжаться сколь угодно долго.
Причинение смерти в хольмганге не считалось преступлением, но чаще всего поединок продолжался до первой крови. Поединщику, выигравшему бой, не было никакой выгоды в убийстве противника, ведь по законам норгов проигравший обязан был выплатить победителю три меры серебра. А какой с мертвого спрос? Об этом звучно объявил распорядитель хольмганга, все тот же хитроумный ярл Одд Стрела.
В редких случаях хольмганг проводился не только на острове, но и на бычьей шкуре длиной в шесть-семь локтей, прибитой к земле деревянными колышками. Выход за пределы шкуры приравнивался к проигрышу. Это был самый сложный хольмганг, и на бычью шкуру приглашались только именитые воины, не раз побывавшие в кровавых сражениях.
На этот раз Хальвдан Черный решил устроить хольмганг не на крохотном островке, а на глубоко врезавшемуся в море обширном мысу, окруженному водой с трех сторон. Ведь посмотреть священные бои хотелось не только норгам, но и прибывшим вместе с Рериком русам, и конунг не решился отказать гостям в такой привилегии.
Но прежде зрителям пришлось поучаствовать в обязательном жертвоприношении перед хольмгангом, где все поклялись на мечах не вмешиваться в течение поединков. А чтобы охладить особо пылких, Хальвдан Черный приказал поставить за пределами ристалища нескольких лучников, готовых в любой момент поразить стрелой нарушителя клятвы.
Первые бои не вызвали особого интереса. Сражались молодые воины в основном на топорах, и поединки заканчивались быстро, ведь любой удачный удар превращал деревянный щит, обтянутый кожей, в щепки. Своим дружинникам Рерик запретил принимать участие в хольмганге, хотя многие «волки» были не прочь показать молодецкую удаль. За честь русов должен был сражаться только он один.
Однако время шло, а противник не объявлялся. Норги хорошо знали, как умеет драться знаменитый конунг Рерик Ютландский, и даже самые сильные воины из дружины Хальвдана Черного не решались бросить ему вызов. Многие из них ходили в походы вместе с русами и воочию наблюдали, что творит Рерик на поле боя.
Вдруг среди дружинников Хальвдана Черного произошло какое-то движение, раздались возмущенные голоса, но их перекрыл громоподобный рев, и из толпы к Рерику прорвался могучий воин, обнаженный до пояса. Мускулистый торс норга сплошь покрывали татуировки, длинные волосы были собраны на макушке в узел, а громадный топор в его ручищах производил устрашающее впечатление. Он подошел к Рерику и с вызывающим видом обухом топора ударил о его щит, который держал оруженосец. Это был вызов на бой.
Одного взгляда на своего будущего противника Рерику оказалось достаточно, чтобы понять – перед ним берсерк.
