Динни подумала: "Его глаза впервые взволновали меня. В самом деле, очень хороши!"
Упомянутые глаза снова устремились на памятник.
— Он действительно выручил нас, — повторил Дезерт.
— Вы ведь были на фронте? Кем?
— Лётчиком, и сыт по горло.
— Вам нравится памятник?
— Лошадь нравится.
— Да, — согласилась Динни. — Это настоящая лошадь, а не гарцующее чучело с зубами, ногами и холкой.
— Сделано ловко. Сам Фош тоже.
Динни наморщила лоб:
— По-моему, статуя поставлена очень удачно. Она так спокойно возвышается между деревьев.
— Как поживает Майкл? Насколько помнится, вы его двоюродная сестра.
— С Майклом всё в порядке. По-прежнему в парламенте. У него такое место, которое нельзя потерять.
— А как Флёр?
— Цветёт. Вы знаете, у неё в прошлом году родилась дочка.
— У Флёр? Гм… Значит, у неё теперь двое?
— Да. Девочку назвали Кэтрин.
— Я не был в Англии с тысяча девятьсот двадцать седьмого. Чёрт возьми! Сколько воды утекло после этой свадьбы!
— У вас такой вид, как будто вы долгое время провели на солнце, сказала Динни.
— Без солнца для меня нет жизни.
— Майкл рассказывал мне, что вы живёте на Востоке.
— Да, обретаюсь в тех краях.
Лицо его потемнело ещё больше, он слегка вздрогнул.
— У вас в Англии дьявольски холодно весной.
— А вы по-прежнему пишете стихи?
— Ого! Вам известны даже мои слабости?
— Я читала все ваши книжки. Последняя мне особенно понравилась.
Дезерт усмехнулся:
— Благодарю. Вы погладили меня по шёрстке. Поэтам, знаете, это нравится. Кто этот высокий? По-моему, я с ним встречался.
Высокий мужчина обошёл памятник и возвращался обратно.
— Он и мне почему-то помнится. Тоже в связи со свадьбой, — негромко бросила Динни.
Высокий мужчина подошёл к ним.
— Подколенные жилы не удались, — объявил он.
Динни улыбнулась:
— Я всегда радуюсь, что у меня не подколенные жилы, а просто поджилки. Мы только что пытались выяснить, откуда мы вас знаем. Вы не были на свадьбе Майкла Монта лет десять назад?
— Был, юная леди. А вы кто такая?
— Мы все встречались там. Я — Динни Черрел, его двоюродная сестра по матери. Мистер Дезерт был его шафером.
Высокий мужчина кивнул:
— Да, верно. Меня зовут Джек Масхем. Я двоюродный дядя Майкла по отцу.
Он повернулся к Дезерту:
— Вы как будто восхищаетесь Фошем?
— Да.
Динни с удивлением увидела, как помрачнело лицо молодого человека.
— Что ж, — сказал Масхем, — он был хороший вояка. Таких мало. Но я-то пришёл взглянуть на коня.
— Это, конечно, весьма существенная деталь, — вполголоса вставила Динни.
Высокий мужчина подарил её скептической улыбкой:
— За одно мы во всяком случае должны быть благодарны Фошу: он не бросил нас в трудную минуту.
Дезерт неожиданно в упор взглянул на собеседника:
— У вас есть особые причины сделать подобное замечание? Масхем пожал плечами, приподнял шляпу, поклонился Динни и ушёл, небрежно покачиваясь.
Наступило глубокое, как омут, молчание.
— Вам в какую сторону? — спросила наконец Динни.
— В ту, куда пойдёте вы.
— Чувствительно признательна, сэр. Удовлетворит ли вас такой ориентир, как моя тётка, проживающая на Маунт-стрит?
— Вполне.
— Вы должны её помнить. Это мать Майкла. Она — чудная. Самый законченный образец непоследовательности: говорит так, будто прыгает с камушка на камушек, и вам тоже приходится прыгать, чтобы поспеть за ней.
Они пересекли улицу и по Гросвенор-плейс направились к Букингемскому дворцу.
— Простите меня за смелую попытку завязать разговор, но вы, наверное, находите в Англии большие перемены всякий раз, как возвращаетесь?
— Порядочные.
— Разве вы "не любите родимую страну", как принято выражаться?
— Она внушает мне отвращение.
— А вы случайно не из тех, кто хочет казаться хуже, чем есть на самом деле?
— Абсурд. Спросите Майкла.
— Майкл ни про кого не скажет плохо.
— Майкл — как ангелы: он живёт за пределами реальности.
— Нет, — возразила Динни. — Майкл — типичный англичанин и большой реалист.
— Это его счастье и его беда.
— Зачем вы поносите Англию? Старо.
— Я поношу её только при англичанах.
— Уже лучше. А зачем вы её поносите при мне?
Дезерт рассмеялся.
— Затем, что вы такая, какой мне хотелось бы видеть Англию.
— Сильной и справедливой, без самодовольства и спеси?
— Больше всего меня раздражает наша вера в то, что Англия до сих пор выше всех.
— Разве это не так?
— Так, — согласился озадаченный Дезерт. — Но у неё нет оснований так считать.
Динни подумала:
— Брат Уилфрид, упрям ты и спорщик большой, — Сказала девица ему. Зачем вверх ногами и вниз головой
Ты ходишь — убей, не пойму.
Вслух же сказала:
— Если Англия все ещё выше всех, а мы верим в это, хотя и не имеем для этого оснований, значит, у нас, по крайней мере, есть интуиция. Вы, например, интуитивно невзлюбили мистера Масхема.
Затем взглянула на него и сообразила: "Я ляпнула лишнее".
— С чего вы взяли? Обычный твердолобый англичанин, помешанный на охоте и скачках. Просто мне такие до смерти надоели.
"Нет, здесь что-то другое!" — решила Динни, все ещё глядя на него. Какое необычное и несчастное лицо: на нём отражён глубокий внутренний разлад, словно добрый и злой ангелы непрерывно борются за эту душу. Но его глаза по-прежнему её волнуют — как в то давнее время, когда она, шестнадцатилетняя девочка с косами, стояла подле него на свадьбе Флёр.
— Вам серьёзно нравится скитаться по Востоку?
— На мне проклятие Исава.
"Когда-нибудь он мне расскажет — почему. Только я, наверно, больше его не увижу", — подумала Динни, и холодок пробежал у неё по спине.
— Интересно, знаете ли вы моего дядю Эдриена? Он был на Востоке во время войны. Сейчас служит в музее — ведает костями. А с Дианой Ферз знакомы? Он женился на ней в прошлом году.
— Я не знаю никого, о ком стоило бы говорить.
— Значит, у нас одна точка соприкосновения — Майкл.
— Не верю в то, что посторонние могут служить точкой соприкосновения. Где вы живёте, мисс Черрел?
Динни улыбнулась:
— По-видимому, мне пора дать краткую биографическую справку. Моя семья с незапамятных времён осела в Кондафорде, Оксфордшир. Мой отец генерал в отставке, я — старшая из двух его дочерей, брат у меня один. Он военный, состоит в браке и скоро приедет в отпуск из Судана.
— Вот как! — произнёс Дезерт, и лицо его снопа помрачнело.
— Мне двадцать шесть, я не замужем, детей у меня пока нет. Моя слабость — устройство чужих дел. Откуда она у меня, не знаю. Приезжая в Лондон, я останавливаюсь у леди Монт на Маунт-стрит. Хотя я получила скромное воспитание, наклонности у меня разорительные, а средств для удовлетворения их нет. Думаю, что умею понимать шутки. Теперь ваш черёд.
Дезерт улыбнулся и покачал головой.
— Рассказать за вас? — предложила Динни. — Вы — второй сын лорда Маллиена; вам осточертела война; вы пишете стихи, склонны к кочевому образу жизни и сами себе враг. Последнее свойство ценно лишь своей новизной. Вот мы и на Маунт-стрит. Не зайдёте ли повидаться с тётей Эм?
— Благодарю вас, не стоит. Что вы делаете завтра? Давайте позавтракаем вместе, а потом пойдём на дневной спектакль.
— Хорошо. Где?
— В половине второго у Дюмурье.
Они обменялись рукопожатием и расстались. Входя в дом тётки, Динни дрожала
