— Она вполне поправилась и спрашивает тебя. Ребенок жив и толкается. Воды не отошли. Не думаю, что это роды. Похоже, это была просто слабость, случайный обморок. К счастью, она ударилась несильно, лишь небольшой синяк на руке.
— Но что с ней не так, Дуайт? В чем проблема?
Дуайт задумался.
— Я мог бы ответить, если бы медицинская наука продвинулась дальше. Я считаю, что все неприятные симптомы вызывает нездоровая кровь. Но причины самого этого, как и способ излечения, я не знаю. — Он взглянул на Росса — тот с хмурым видом отряхивал сапог. — Ты ведь помнишь, что до сих пор Демельза прекрасно справлялась с деторождением. Все дети родились легко и очень быстро, а после первого месяца беременности она прекрасно себя чувствовала весь срок. Она часто шутила, что это из-за ее крестьянского происхождения. На этот раз... Что ж, обычно чем больше детей женщина рожает, тем легче ей это дается, не считая того, что она сама становится старше и больше весит. Возможно, дело именно в этом, всего-навсего. Ей на десять лет больше, и потому приходится тяжелее. Я не отмахиваюсь, боже упаси, но не стоит придавать этому слишком большое значение. Только что, когда я уходил, она шутила, как будто ее это вообще не заботит. И хотела встать.
— Хотела встать!
— И тем не менее, не стоит удерживать ее от физической активности, просто пусть будет чуть осторожней. Можно немного пройтись. К ужину она точно встанет.
— Знаешь, о чем я думаю?
— О чем?
— Об Элизабет.
— Забудь, — выдохнул Дуайт. — Забудь об Элизабет. Это совсем другое.
— Почему?
— Она... Она умерла... Ты знаешь, как она умерла.
— Я никогда этого не забуду, до конца дней. И?
— Да, но между этими случаями нет ничего общего.
— Почему?
Они посмотрели друг другу в глаза.
— Поверь мне на слово, Росс.
— Но я хочу знать почему.
— Я не могу тебе сказать.
— Потому что не знаешь или потому что не можешь это открыть?
Дуайт опустил взгляд.
— Послушай, дружище, забудь Элизабет и поверь — тут нет ничего общего. Чего ты от меня хочешь? Вызвать доктора Бенну для консультации?
— Боже упаси!
— А еще в Редрате есть человек, который занял место доктора Прайса. Говорят, он работал в лондонской больнице и имеет хорошую репутацию.
Росс отмахнулся.
— В Корнуолле нет никого, да и во всей Англии найдется мало людей более сведущих, чем ты. Неужели ты думаешь, что я доверю ее какому-нибудь костоправу с самомнением, пестующему одну-единственную излюбленную теорию? Который пропишет ей нелепую диету из сырого мяса и устричного сока...
— Не такая уж плохая идея, — сказал Дуайт. — Ей нужно железо.
Когда Дуайт приехал два дня спустя, Демельзы не было дома. Несколько минут он прогуливался вокруг дома, а потом наткнулся на Росса, который работал в библиотеке.
— Как она сегодня утром? — спросил Дуайт.
— А разве это не я должен у тебя спрашивать?
— Мог бы, если бы я ее нашел.
— Боже, да куда же...
— Как я понял, она сказала Джейн, что немного прогуляется.
— С Джейн?
— Нет, одна вроде бы.
— Черт бы ее побрал! Ей следовало бы лучше соображать.
— А как он чувствовала себя вчера?
— Лучше, чем в среду. И настроение получше. Сегодня утром тоже.
— Небольшая прогулка вреда не принесет, если она хорошо себя чувствует.
— Джереми! — позвал сына Росс.
Тот как раз собирался на пляж с Фаркером.
Джереми вернулся.
— Добрый день, дядя Дуайт. Я должен вернуть вам пару книг.
— Дуайт приехал к твоей матери, — сказал Росс, — но никто не знает, где она.
— Кажется, она пошла к Джуду и Пруди.
— Боже милостивый! — взорвался Росс. — Она совсем ума лишилась? И ты не попытался ее отговорить?
— Попытался. Сказал, что их дом весь завшивел. Но ты же знаешь маму, когда ей что-то втемяшится в голову.
— Это слишком далеко, — сказал Росс. — Разве не так, Дуайт?
— Да, — ответил тот. — Разумеется, если бы я приехал прямо из дома, я бы встретил ее по пути.
— Мне сходить за ней? — спросил Джереми. — Я собирался на шахту, но это может подождать.
— Благодарю. Думаю, это было бы весьма кстати. Приведи ее домой.
Джереми изогнул бровь.
— Гарантированно такое удастся только тебе, отец. Но я постараюсь ее убедить.
Росс наблюдал, как Джереми, насвистывая, поднимается по долине, а спаниель прыгает неподалеку.
— Он сделает это тактичнее меня, — сказал он Дуайту. — В последнее время я ее почему-то раздражаю. А ведь мы всегда гордились тем, что не раздражаем друг друга. Но она... она как будто изменилась.
— Это пройдет, — заверил Дуайт. — Уж это я тебе обещаю.
IIТа, о ком они волновались, уже миновала подъем за Уил-Мейден, где начиналась вересковая пустошь с кустарником, ведущая к деревне Сол. Там она встретила Эмму Хартнелл, только что навестившую своего отца, старого Толли Трегирлса, поправляющегося после тяжелого приступа астмы.
В девичестве эта высокая, темноволосая, белокожая и привлекательная, а время от времени шумная и язвительная девушка работала горничной в Фернморе, когда там еще жили Чоуки. Тогда-то она и очаровала Сэма Карна, брата Демельзы и ярого приверженца методизма. Их целомудренный роман шел своим чередом, но Сэм слишком заботился о спасении ее души, чтобы дело дошло до плотской любви, а она, видимо, любила его, но боялась, что из-за ее репутации, подобный брак произвел бы слишком большое впечатление на его преданную паству. Напряжение с обеих сторон нарастало, и однажды днем, когда Демельза, Джереми и Клоуэнс собирали ежевику, Эмма пришла к ним и попросила совета.
Вскоре после этого Демельза помогла Эмме поступить на службу в Техиди-хаус в десяти милях от них, чтобы она и Сэм провели друг без друга год, а затем встретились снова и подумали, готовы ли принять окончательное решение. Но не прошло и года, как Эмма вышла за Неда Хартнелла, второго лакея.
С тех пор Демельзу мучила совесть за то, что она вмешалась в их отношения. Будучи юной и вдохновленной их с Россом любовью, она хотела, чтобы все поженились и были счастливы, и часто давала неосмотрительные советы. Но если два человека смогут жить в согласии друг с другом и с окружающим миром, не стоит ли пренебречь плохой репутацией и религиозными предрассудками?
Эмма была одета в том же стиле,
