Но для вечеринки дом постарались привести в приличный вид. Постригли лужайки, кое-где покрасили стены и потолки, а весь зверинец загнали в две комнаты. Если гости не окажутся слишком разборчивыми и будут обращать больше внимания друг на друга, чем на стулья, на которых сидят, то всё пройдет хорошо.
В самой большой комнате дома были каменные полы, имелся огромный камин, подиум в одном конце и высокий потолок с балками. Нижнюю часть стен, под окнами, покрывала поеденная молью ткань, а повыше крепились многочисленные канделябры, которые никогда не зажигали. Именно в этой комнате собирались устроить бал.
Демельзе повезло, что она приняла решение пойти так поспешно, под влиянием минутного порыва, и у нее не было должного времени для подготовки, иначе ей пришлось бы поломать голову над тем, что надеть. Она придумала весьма остроумный способ добраться до Бодруганов, не успел уйти лакей. Зная, что Росс заберет Брюнетку, она послала записку сэру Хью с просьбой прислать за ней грума с лошадью, что тот и сделал около пяти часов вечера. Таким образом, она прибыла в Уэрри-хаус весьма изысканным образом, в сопровождении лакея в ливрее и еще одной лошади с багажом.
До дома вела хорошая дорога, поэтому большая часть гостей из центральных и северных частей графства прибыла в каретах. Многие как раз подъехали к шести часам, и Демельзе пришлось ждать своей очереди под многочисленными любопытными взглядами сквозь монокли. Она выдержала их хладнокровно, сидя с прямой спиной в темной амазонке и треугольной шляпке.
Хью и его мачеха стояли у двери, увлекшись интереснейшим спором с Джоном Тренеглосом о кожном сапе у лошадей. Демельза подошла как раз за мистером и миссис Уорлегганами и услышала, как мистер Уорлегган принес извинения. Джордж уехал по срочному делу и выражает сожаление по этому поводу. За ней следовала пара, которую она с трудом узнала, лорд и леди Деворан. Лорд Деворан дружил с Россом.
К ней подошел Сэр Хью.
— Ха! Мэм, так вы все-таки решились довериться моей заботе, оставив своего мужа у камелька. Чудесно. Чудесно.
— Да, сэр Хью, я сочла погоду неподходящей, чтобы сидеть у камелька.
— Вовсе нет, дорогая. Я бы к вам в этом присоединился, но на этой неделе у нас такое почтенное собрание, черт побери... По крайней мере, такое впечатление оно производит издалека. С нами вы в полнейшей безопасности, мэм, уверяю.
— Я вовсе и не опасалась, — ответила Демельза.
Он сухо хмыкнул и посмотрел на нее черными глазами-бусинками.
— Так приятно это слышать, даже если вы на самом деле так не думаете. Респектабельность — это такая скука, надеюсь, что улучу минутку и смогу ускользнуть. Разве я не обещал вам грязные разговорчики? Обещал, и исполню обещание. Уединимся где-нибудь в уголке и...
— Хьюги! — позвала его мачеха. — Здесь мисс Робартс с доктором Холсом. Так прими же их! Проклятье, я же не могу быть во всех местах одновременно!
Пока Демельзу провожали в ее комнату наверху по скрипящим под ногами коридорам, она подумала, что придется порядочно выпить, прежде чем она сумеет броситься в объятья Хью Бодругана. Он пытался соблазнить ее в Бодмине, и при одной мысли об этом ее до сих пор пробирали мурашки.
Наверное, это вечная проблема обманутых жен. Они хотят изменить в ответ, но не имеют под рукой человека, с которым это возможно.
Спальня, куда ее проводили, оказалась большой, с низким потолком с крупными балками и стенами с панелями. Оставшись в одиночестве, она тут же подошла к окну и открыла его нараспашку, а потом уже начала распаковывать платье. Окно выходило на две лужайки, спускающиеся к березовой роще. Деревья только что покрылись зеленью, переливаясь в солнечных лучах, как мокрый шелк. Лужайки пересекала широкая дорожка с низкими стенами и статуями, весьма потрепанными непогодой и ветром.
По дорожке к дому шел Малкольм МакНил из Шотландского полка гвардейских драгун.
Предпочтения сэра Хью редко совпадали с общепринятыми, и раз уж предстояли танцы, он решил, что они должны начаться как можно раньше и длиться как можно дольше, чтобы никто не мог заявить, что он зря потратил деньги. Сэр Хью также хотел, чтобы и оркестр стоил потраченных денег. Хотя сам он не был особенно ловок со всеми этими менуэтами и гавотом, и потому выделил для них время до ужина, чтобы после отдать должное простым местным танцам, где каждый вдоволь вспотеет и насладится.
Демельза намеренно задержалась в своей комнате подольше. Горничная принесла шоколад, и Демельза сидела в халате, тихо потягивая напиток и наслаждаясь видом. У нее не было ни планов, ни идей. Ее мысли не задержались ни на Россе с Элизабет, ни на сэре Хью и капитане МакНиле. Словно у капитана корабля накануне сражения, у нее не было никаких чувств или страха, она думала лишь о том, что случилась и что произойдет.
Около семи Демельза начала одеваться, обмыла тело губкой и надела чистое и более тонкое белье. Под тем платьем, что купил ей Росс на бал 89 года, мало что можно было носить. С тех пор она ни разу его не надевала. Фигура Демельзы почти не изменилась, но корсаж сидел более плотно, а в талии — чуть просторней. Она натянула свою единственную пару шелковых чулок — подарок от Верити на рождество 91 года, шелк приятно струился по коже.
Она решила сделать прическу, по крайней мере, попробовать сделать, на тот манер, как причесывала ее горничная Уорлегганов четыре года назад — сколов волосы наверху шпильками и выпустив пряди лишь над ушами, чтобы свободно падали. Ей не прислали горничную, и она была этому рада. На туалетном столике тоже было пусто, но Демельза привезла с собой пудру и румяна — подарок от Верити на Рождество 92 года, она скупо нанесла их и слегка удлинила брови.
Проделав всё это, Демельза начала натягивать платье. Тонкое серебристое кружево казалось на удивление теплым. Чтобы застегнуть платье, требовались немыслимые усилия, но она все же справилась. Демельза осмотрела себя в зеркале и сочла, что смогла бы пройти по улице неузнанной, хотя только лишь до второго взгляда. Не слишком ли откровенно ее вид заявлял о намерениях? Может ли приличная дама выглядеть подобным образом? После раздумий она решила, что вполне может.
Из пыльного и темного коридора донеслись
