время военных походов дружинники не брали с собой никакой иной пищи, кроме соли и проса, а иногда немного свинины, также при них были средства для растопки, топорик и медный чайник; останавливаясь на ночлег, они собирали травы, растущие вокруг лагеря, разводили костер и готовили отвар, хотя, проходя по бесплодным пустошам и степям, они часто не брали в рот ни крошки по два-три дня на марше. В это время им приходилось поддерживать существование случайно найденной добычей или варить то, что они имели при себе: листья, палки и траву; но князья и знать, как правило, располагали не таким скудным рационом и часто звали офицеров победнее разделить с ними трапезу, а отобедав, отдавали остатки простым дружинникам. Сыновья бояр с раннего возраста обучались тем видам забав и развлечений, которые впоследствии могли пригодиться им в военных действиях; охота, езда с копьем наперевес, стрельба из лука, бег и скачки наперегонки были их излюбленными занятиями, и самые умелые и искусные награждались призами из рук правителей. Но самым страстным образом русские люди любого класса, от беднейшего крестьянина до великого князя, увлекались азартными играми, особенно картами и костями; не так уж редко можно было увидеть сцену, когда землепашцы, устав от работы, сидели посреди поля, задумавшись над шахматами или шашками; а знать могла в одну ночь проиграть или выиграть дома, земли и рабов. Ростовщики брали самый непомерный процент, как это всегда бывало на Руси, обычно он достигал 20 процентов. Считали они по сорок и девяносто, а не сотнями и всегда пользовались татарскими счетами. Московские монеты были не круглые, а продолговатые, и до царствования Ивана на них были монгольские надписи; самая мелкая серебряная монета называлась деньгой, на ней с одной стороны было изображение розы, а с другой – надпись; шесть таких монет составляли алтын, двадцать – гривну, сотня – полтину, а двести – рубль, причем последний был введен и впервые стал изготовляться в виде кусочков серебра в правление Владимира Мономаха. В Новгороде на деньге была изображена фигура сидящего на престоле князя с распростертым перед ним человеком, и она стоила в два раза больше, чем московская; в Пскове на монете выбивали голову быка в короне, и у всех на оборотной стороне были надписи. Московские золотых дел мастера чеканили деньги для себя и занимались самыми вопиющими фальсификациями и отсекали части от монет, бывших тогда в употреблении; и любой прибывающий в Москву купец был вынужден, прежде чем войти в город, представить свои товары в указанное время и место перед посадником или другим должностным лицом, которое устанавливало на них цену, чтобы купец не драл с покупателей втридорога, и после этого ее уже нельзя было изменить, а также их нельзя было продать подданному до того, как их показали и предложили князю. Монголы учредили почтовые станции – ямы – по всему государству, на каждом из которых держалось определенное количество лошадей; так что, когда царские гонцы переезжали от одной к другой, они без промедления получали свежего коня. Но все путешественники в равной степени имели право воспользоваться этим удобством за плату в размере примерно шести денег на каждые 10 или 15 верст
[237] и при наличии пропуска от великого князя; и если они загоняли коня в дороге, то они должны были вернуть вместо него другого или возместить его стоимость ямщику, то есть почтмейстеру, для передачи хозяину.
Бояре обычно строили себе большие дома с высокими потолками и окнами с тонкими листами слюды вместо стекол, их обставляли диванами, которые служили как для сидения, так и в качестве кровати; в каждом жилом помещении висела икона Спасителя, Богородицы или какого-либо святого, которому гости кланялись при входе, прежде чем обратиться к хозяину. Всякое общение между людьми обставлялось самыми большими церемониями; ни один боярин не ступал больше пяти шагов, к его услугам всегда была верховая лошадь или возок. В поездках его сопровождали несколько рабов, бежавших по бокам от коня, причем любой человек сравнительно высокого положения или богатства владел рабами во множестве; часто это были его же соотечественники, продавшиеся в рабство ради того, чтобы получить защиту и пропитание. Платье у всех русских состояло из длинного кафтана с поясом или кушаком и шубы; они отличались лишь по качеству и материалу в соответствии с положением владельца. Рукава и перед кафтана, как правило, шили из цветного шелка, и у знатных и богатых людей воротник вышивали жемчугом; шапки высокой остроконечной формы шились из черного меха, их носили и дома, и в чужой земле, потому что русские, как правило, брили голову; длинные волосы были знаком траура или того, что их носитель впал в немилость у великого князя. Широкие штаны, рукавицы и алые башмаки или высокие сапоги с острыми носами, а у крестьян – нож или топорик за поясом довершали обычный русский костюм, который весьма напоминал костюм современных персов.
О браках всегда сговаривались родители жениха и невесты, поскольку жениху никогда не разрешалось видеть до свадьбы лица своей невесты; закон не позволял заключать брак более двух раз или между родственниками до четвертой степени родства. Дословно следуя предписанию апостола о том, «епископ должен быть непорочен, одной жены муж», никто не мог стать священником до тех пор, пока не женится; должность священника передавалась по наследству, и, поскольку доходы церкви шли в основном на обеспечение монастырей, священнику приходилось ради пропитания возделывать участок земли, который выделяли для него в деревне; но если жена его умирала, он не мог повторно вступить в брак и должен был уйти в монастырь, где вливался в черное духовенство, то есть монашество. Из их числа избирались епископы и архиепископы, а их главу – митрополита – после падения Константинополя назначали сами русские в лице своего князя; и ему подчинялись архиепископства Твери, Рязани, Перми, Суздаля, Коломны, Чернигова и Сарая, а также монастыри, число которых было велико по всей империи, управляемые настоятелями или архимандритами. Церковные правила и уставы отличались чрезвычайной суровостью; в течение года церковь устанавливала сто девяносто пять обычных постов, а от ее высших сановников требовалось вечно воздерживаться от мяса, рыбы, молока и яиц, и священникам не разрешалось принимать участие ни в каких видах развлечений или прикасаться к какой-либо еде в постный день или до совершения богослужения. Службы проводились в церквях три раза в неделю, затем раз в день; и пока священники распевали молитвы или читали обычные фрагменты из Священного Писания, прихожане сопровождали их возгласами «Господи помилуй!» или плачем и ударами лба
