Его сын Ольгерд был крещен в православие после брака с тверской княжной и подчинил Южную Русь с портами Килия и Белгород-Днестровский. Он построил у себя во владениях множество церквей и монастырей и, бывая в Киеве, всегда ходил на службу в собор; но после смерти в 1380 году его тело сожгли на погребальном костре со всеми языческими ритуалами предков. Его королевство перешло к четвертому сыну Ягеллону, который после брака с польской королевой Ядвигой в 1386 году перешел в католичество, и Литва с тех пор оставалась в тесной связи с Польшей.
В тот период значительное расширение и тревожное усиление мусульман в Азии и поражения, которые несли крестоносцы на равнинах Палестины, заставили христианских рыцарей прекратить свои неоднократные попытки спасти Гроб Господень из рук святотатцев-неверных, они стали оглядываться в поисках другой возможности проявить свою доблесть и религиозный пыл; и леса Литвы предоставили удачное поприще для рыцарских свершений Запада, причем немало англичан, по-видимому, принимали участие в войнах, которые вели ливонские рыцари с тамошними язычниками[154]. В 1390 году отряд английских дворян под началом графа Дерби, будущего Генриха IV, отправился в Пруссию и вместе с рыцарями приступил к стенам Вильны, но не смог взять города, и в тот раз Генрих в поединке убил князя Глеба Чарторыйского, прямого предка знаменитого одноименного рода в Польше. За тринадцать лет до того молодой герцог Альбрехт, сын Альбрехта II Австрийского, проник со многими немецкими рыцарями в Жемайтию до самого Изборска; его сопровождал придворный по имени Зухенвирт, который оставил поэтическое описание их путешествия и различных подвигов, совершенных его соотечественниками, вставшими под знамена Тевтонского ордена в той земле.
Помимо республик Новгорода, Вятки и Пскова, великих княжеств Владимирского или Суздальского, Киевского, Черниговского, Галицкого, Тверского, Рязанского, Полоцкого, Козельского и Литовского, на Волге существовало царство черных болгар, а половцы продолжали владеть Крымом и Дешт-и-Кипчаком. Таково было положение России, когда Европа впервые услышала о монголах.
Почти сто сорок лет прошло с тех пор, как свирепые и безжалостные мусульмане начали притеснять христианских паломников в Иерусалиме, сделавшись в середине XI века хозяевами священных возвышенностей Иудеи и впервые породивших воинственный крестоносный пыл у народов Запада, когда Петр Пустынник призвал всю Европу вооружиться и объединиться для освобождения Святого Гроба из сарацинских рук. Огромные толпы дворян, рыцарей и рядовых воинов любого возраста и положения стекались на берега Палестины почти со всех стран Европы; даже далекая Исландия послала своих ратников участвовать в экспедициях, которые вновь и вновь снаряжало западное рыцарство и которым было суждено погибнуть на песчаных равнинах или среди пустынных холмов Святой земли. Но сейчас, в середине XIII века, постоянные поражения, которые несли крестоносцы от мечей неверных, кораблекрушения, мор и прочие несчастья, охватывавшие и едва не уничтожавшие их армии, прежде чем они успевали даже пересечь моря между Европой и Палестиной или вступить в бой хоть с единым мусульманином, охладили пыл и поубавили храбрость правителей и дворян Европы; и религия Мухаммеда беспрепятственно распространялась по долам и весям, не считая слабых попыток сопротивления тех народов, чьи земли захватывали мусульмане; и османские турки уже явились на юго-восточные границы Европы и вырвали у пошатнувшейся Византийской империи некоторые из ее богатейших и плодороднейших азиатских провинций.
Этот народ, когда-то столь знаменитый и грозный в анналах мира, берет свое имя от Османа, одного из своих султанов, который пришел к власти в 1299 году и считается основателем империи. Он впервые расширил ее границы за пределы региона у Таврских гор, куда они переселились при его деде Сулеймане. Приверженцы этого вождя, по-видимому, были смешанной ордой из разных тюркских и татарских народностей, которые в последние триста лет обосновались в Западной Азии, прежде всего аваров. Сбросив царство белых гуннов в Хорезме и империю сарацинских халифов в Багдаде, много лет занимали престолы Трансоксианы и Персии, пока, в свою очередь, не пали перед еще более грозной силой Чингисхана. Когда орды этого завоевателя вторглись в Персию и уничтожили царства тюрков, или туркоманов, в Хорасане и Газни, Сулейман собрал несколько рассеянных племен и с тремя сыновьями приготовился вести их по пустыням Месопотамии в более безопасные провинции Малой Азии. Но когда он переправлялся через Евфрат верхом на коне, его скакун споткнулся, и султан утонул в волнах, и его два старших сына, встревоженные этим бедствием и напуганные столь зловещим предзнаменованием, явившимся в самом начале их предприятия, покинули соотечественников и вернулись на прежние места жительства; а его самый младший сын Эртогрул, который еще раньше перешел реку с тремя сыновьями Савджа-беем, Гюндюз-беем и Османом разбил со своими спутниками лагерь на западном берегу. В конце концов он получил разрешение от конийского султана Ала ад-Дина Кей-Кубада поселиться с четырьмя сотнями тюрков в армянских горах, где Эртогрул и умер в 1288 году; и через одиннадцать лет, после смерти Савджы и Гюндюза, власть перешла к Осману, его младшему сыну, который заложил основание могущественной и внушающей страх Османской империи; и менее чем через двести лет она твердо упрочилась в Европе и подчинила ее самый цивилизованный народ – утонченных, хотя и неискренних и изнеженных греков.
Но в начале XIII века монголы[155] впервые набрали силу и благодаря своим обширным завоеваниям и ужасным зверствам и грабежам сделались самым грозным из всех татарских, или туранских, народов; хотя до появления их знаменитого предводителя Чингисхана их имя было неизвестно цивилизованному миру и будущие завоеватели Азии и половины Европы представляли собой лишь несколько безвестных племен, бродивших со своими стадами
