Офелия спустилась по лестнице, которую раньше не видела, и, поколебавшись, выбрала на развилке одну из двух широких улиц. Она прошла в арку, испускавшую зловоние отбросов, и замедлила шаг, увидев на стене объявления:
ВЫСОКАЯ МОДА
ЗОЛОТЫЕ РУКИ БАРОНА МЕЛЬХИОРА
СОВЕРШАЮТ ЧУДЕСА!
ЛЕЧИМ АСТМУ, РЕВМАТИЗМ, НЕВРОЗ!
«ИЛЛЮЗИОН» ДАМЫ КУНИГУНДЫ
СВЕТОВЫЕ ПАНТОМИМЫ ОПТИЧЕСКОГО ТЕАТРА
Девушка сорвала одно из объявлений, чтобы получше разглядеть его, и тут же оказалась лицом к лицу с собственным отражением. Объявления были прикреплены к зеркальной поверхности! Офелия радостно нырнула в нее.
Чем дальше девушка продвигалась, тем реже ей встречались афиши, зато ее собственное отражение бесконечно множилось.
Это был вход в зеркальный лабиринт. Вот повезло так повезло: с помощью зеркал она сможет попасть в свою спальню!
Офелия безмятежно прохаживалась среди других Офелий, в таких же капюшонах до глаз, чуть растерянно смотревших сквозь очки. Увлекшись этой игрой, она долго блуждала по бесконечным коридорам, как вдруг заметила, что уличная мостовая сменилась красивым навощенным паркетом теплого, «виолончельного» цвета. Еще несколько шагов, и она попала из зеркальной галереи в боковые, совсем уж путаные коридоры. Вскоре к ее отражению добавились чужие, и она очутилась в толпе дам под вуалями, офицеров в блестящих мундирах и еще каких-то людей в шляпах с перьями, пышных париках и фарфоровых масках. Все они самозабвенно кружились в танце, с бокалами шампанского в руках. Потом быстрая музыка сменилась вальсом. Офелия поняла, что попала в самую гущу костюмированного бала.
На девушку внимания никто не обращал, но на всякий случай она зачернила очки. Ее мучила жажда, и, когда мимо проходил лакей, она даже отважилась подхватить у него с подноса бокал шампанского.
Офелия прогуливалась вдоль зеркальных стен, с любопытством глядя на карнавал и готовясь в любой момент пролететь сквозь свое отражение. Она внимательно слушала разговоры окружающих, но очень скоро разочаровалась. Гости болтали о сущих пустяках, не затрагивали никаких серьезных, интересных тем, а некоторые из них говорили с таким причудливым акцентом, что девушка их почти не понимала.
Мир, которым Офелию пугали с момента приезда, на первый взгляд вовсе не казался таким опасным. И хотя она любила покой и тишину, сейчас ей было приятно видеть новые лица, пусть даже в масках. От каждого глотка шампанского у нее приятно пощипывало язык. Ей было весело среди толпы незнакомцев, и по этому удовольствию она могла судить, насколько ее угнетала мрачная атмосфера замка.
– Господин посол! – позвала дама, стоявшая рядом.
Она была одета в роскошное платье с фижмами и обмахивалась перламутровым веером в золотой оправе. Офелия не устояла от искушения рассмотреть подходившего к ней мужчину. А вдруг он потомок той женщины, которую прабабушка Аделаида называла «госпожа посол» и так подробно описывала в своем путевом дневнике? Костюм незнакомца – побитый молью камзол, дырявые митенки, помятый шапокляк[10] – грубо дисгармонировал с праздничными, пестрыми нарядами вокруг. Он был без маски, с открытым лицом, и Офелия, обычно равнодушная к мужской красоте, не могла не признать, что этот человек очень хорош собой. Благородное, довольно молодое лицо с правильными чертами было безукоризненно выбрито, но отличалось чрезмерной бледностью. Ярко-голубые глаза, казалось, отражали лазурь небосвода.
Посол отдал учтивый поклон окликнувшей его даме и, сняв цилиндр, сказал:
– К вашим услугам, мадам Ольга!
Выпрямившись, он искоса взглянул в сторону Офелии, и этот зоркий взгляд проник вглубь ее капюшона, сквозь темные очки. Девушка едва не выронила свой бокал. Но не отвела глаз, не шевельнулась, не отступила назад. Она не должна была делать ничего, что выдало бы в ней незваную гостью.
Однако взгляд посла, небрежно скользнув по ее фигуре, обратился к Ольге, которая кокетливо хлопнула его веером по плечу.
– Я вижу, мой скромный праздник вас не развлекает? Почему вы сидите в углу, как сыч?
– Мне скучно, – бесцеремонно ответил он.
Офелию шокировала его откровенность. Госпожа Ольга рассмеялась, но ее смех прозвучал чуточку фальшиво.
– Ну, разумеется, где уж нам сравниться с приемами в Лунном Свете! Полагаю, что здесь всё слишком «чинно» для вас, не так ли?
И она спрятала лицо за веером так, что остались видны только ее глаза. Взгляд, устремленный на посла, был полон обожания.
– Будьте моим кавалером? – проворковала она. – Я не заставлю вас скучать.
Офелия застыла от удивления. Веки дамы были покрыты той же темной татуировкой, что у старика, который встретился ей на улице. Она взглянула на танцующую толпу. Неужели все эти люди носят такой же отличительный знак?
– Благодарю вас, мадам, но я спешу, – ответил посол с загадочной улыбкой.
– О! – воскликнула дама, крайне заинтригованная. – Неужели вас ждут в другом месте?
– Да… в некотором роде.
– Ах, в вашей жизни слишком много женщин! – со смехом упрекнула его госпожа Ольга.
Улыбка посла стала еще шире. Родинка между бровями придавала его лицу странное выражение.
– Нынче вечером к ним добавится еще одна.
Теперь, после этого разговора, Офелия находила в нем куда меньше благородства. И, спохватившись, подумала, что ей давно пора лежать в постели. Поставив бокал на буфет, она пробралась между танцорами в пышных нарядах и вошла в зеркальную галерею, готовясь нырнуть в первое попавшееся зеркало.
Но тут чья-то сильная рука схватила ее за плечо и заставила повернуться. Сбитая с толку мельканием десятков Офелий в зеркалах, девушка наконец остановила взгляд на улыбающемся лице посла. Он наклонился к ней и невозмутимо заявил:
– Так я и думал! Не может быть, чтобы я не знал в лицо какую-то женщину. С кем имею честь, мадемуазель?
Сад
Офелия потупилась и пробормотала первое, что пришло ей на ум:
– Я служанка, месье. Новенькая… я… только недавно работаю…
Улыбка посла тотчас угасла, брови под цилиндром недоуменно поднялись. Он обхватил ее плечи и силой увлек за собой через зеркальную галерею. Офелия совсем растерялась. Что-то подсказывало ей: молчи, не произноси больше ни слова! Она тщетно пыталась освободиться от его железной хватки. Пришлось выйти вместе с ним в зловонный уличный туман. И, только пройдя множество улиц, посол замедлил шаг.
Откинув назад капюшон Офелии, он бесцеремонно потрепал ее по густым темным кудрям. Потом взял ее за подбородок, чтобы как следует разглядеть лицо девушки при свете уличного фонаря. Офелия, в свой черед, внимательно посмотрела на него. Свет, падавший на лицо посла, придавал его белой коже оттенок слоновой кости. Светлые волосы казались теперь блеклыми, как лунное мерцание, голубые глаза стали совсем прозрачными. А то, что девушка приняла за родинку между бровями, оказалось татуировкой.
Да, этот человек был красив, но в его красоте чудилось что-то пугающее. И, несмотря на комичный перекошенный цилиндр, он не вызывал у Офелии желания рассмеяться ему в лицо.
– Подозрительный акцент, убогое платьице, провинциальные манеры, – перечислял он с возрастающей радостью, – да вы же невеста Торна! Я так и знал, что этот негодяй нас дурачит! А что там скрывается за черными очками?
И посол легким движением сдвинул вниз очки девушки, чтобы рассмотреть ее глаза. Она не знала, как на него подействовал ее взгляд, однако он тотчас смягчился.
– Ну-ну, не бойтесь, я еще ни разу в жизни не обидел женщину! И потом, вы такая крошечная, что сразу хочется взять вас под крылышко.
Говоря это, он поглаживал ее по голове, как взрослый, утешающий заблудившегося ребенка. Офелия спросила себя, уж не издевается ли он над ней.
– Такая милая девушка, и такая беспечная! – продолжал он медоточиво. – Разгуливает тут, среди Миражей, ничего не опасаясь. Вам что, жить надоело?
Его слова испугали Офелию. Значит, предостережения Торна и Беренильды были не напрасны? И что означает «Мираж» – может, имя
