– Тьфу т-ты, нелегкая!
С трудом продравшись через заросли, выбрались на свободное пространство, каким-то чудом неширокой полосой растянувшееся в обе стороны от него. А по сторонам этого пространства, вздымались непролазные стены леса.
Дорога!
Дорога, засыпанная снегом, сугробы на которой были никак не меньше чем в лесу. Дорога, по которой никто не ходит и не ездит.
– Что? – тяжело дыша, спросила Арина.
В раздумье стоял посредине нехоженого, заметенного снегом тракта. В голове промелькнуло воспоминание, оформившееся в решение задачи. Почему бы и нет?
– Все хорошо, родная! Нам туда!
Загребая рыхлый снег, поглядывая на призрачное зимнее солнце, Лихой торя ногами сугробы, посеменил в выбранную сторону.
Дорога, делая поворот, вильнула за угол. Примерно здесь! Снова нырнул в лес. За ним последовала Арина. Вольрад подотстав, двигаясь, оглядывался назад. Бежал приготовив лук и стрелу. У нырка с дороги, приостановившись, пустил стрелу в появившегося первым чужого воина.
Снова бега. Дышал запаленным конем. Казавшаяся ранее невесомой Белослава, оттянула руки, как-то даже прибавила в весе.
– Куда мы? Егор?
– Скоро!
Снежный покров, как одеялом накрыл пространство. Ноги запнулись и Лиходеев вместе с ребенком, прижатым к груди, упал поднимая холодную пелену.
– Что это?
Услышал над собой возглас вопроса Арины. Лежа на снежной перине, отжался на руках, ощущая ладонями холод снежных колючек. Повернув шею, оглянулся за свое плечо, щурясь от залепивших глаза и нос снежных пробок. Перед очами предстала пресловутая мембрана, серо-стальным, зеркальным отливом, водной зыбью морщилась меж скрюченных деревьев. Тяжело поднялся. Из снега выгреб дочь, не обращая внимание на недовольство. На ум пришла запоздалая мысль: «Все-таки достал византийский ублюдок! Или кто там он есть на самом деле. Не дал помочь Владимиру встать у руля объединенного государства с людьми разной веры. Выдавил таки, засранец! Но делать нечего, не умирать же здесь всем коллективом!».
– Пришли! – позвал. – Вольрад! Бегом сюда!
Не вдаваясь в подробности и объяснения, велел:
– Арина становись мне за спину и крепко прижмись. Вольрад, ты крепко держишься за Арину. Вот так, правильно! Можете закрыть глаза, если хотите. Теперь все разом пошли за мной.
Побрел к пелене, таща паровозом за собой остальных. Как и в прошлый раз, нырнул без оглядки в неизвестность. Снова Егору показалось, что он блуждает в тумане. Пелена была настолько плотной, что шаг в сторону мог привести к потере ориентации не только во времени, но и в пространстве. Тело сдавили тисками, а на плечи добавили еще килограмм пятьдесят веса, но все терпимо. Только бы Арина не испугалась, не отпустила его внутри перехода. Разбросает, ищи их тогда по мирам. Шаг. Еще шаг. Вроде бы полегчало. Жена как клещ вцепилась в одежду. Умница! Его повело в сторону, ноги изменили направление движения и переход выбросил и его с дочкой и остальных в светлое пространство.
– Ой! – голос жены.
– Цела, Арина?
– Кажется.
– Ты, Вольрад?
– Цел! Где это мы?
Зелень красок летнего леса и щебет птиц окружал их. Глаза наткнулись на закрывшуюся мембрану, перешли на заполошные глаза Вольрада, потом на удивленную Арину. Высвободившаяся из объятий дочура, проводила ладошкой по зеленой траве, радостно подала голос:
– Папка!..
«Етическая сила! Неужели домой попал?».
– Егор, а зима где? – это снова Арина.
Лиходеев встал на ноги.
– Нет зимы! Мы попали в мой мир.
– Как это? – спросил ошалевший от пережитого друг.
– Потом объясню. Так, давайте теперь посмотрим, что можно с одеждой предпринять, чтоб от народа не слишком отличаться. Тулупы, шубы – долой! Вольрад, все оружие, включая боевые ножи, складываем на один тулуп. Все завернем и пока спрячем.
– Зачем?
– Здесь не принято с таким арсеналом ходить. Монеты оставляем. Пригодятся…
Поздним вечером, порой, когда солнце вот-вот готово было уйти на покой, перед добротными, в человеческий рост, деревянными воротами городской усадьбы, остановились люди в одежде не совсем обычного кроя, расцветки и материи. Трое взрослых и девочка лет шести-семи. Один из них подняв руку, нажал пальцем на черный кружок кнопки звонка, привинченного на деревянном столбе, покрытом лаком. Через короткий промежуток времени, из коробки с динамиком над кнопкой, послышался молодой мужской голос, задавший вопрос:
– Кого там к порогу бог привел?
Ну и вопрос! Егор хмыкнул. Ответил:
– Здесь Лиходеев, к Монзыреву!
Автоматический щелчок запора и неширокая дверь чуть приоткрылась. Все четверо вошли на широкое подворье, ухоженное с цветниками, бордюрами и дорожками из цементных плиток. Дом большой, стилизованный под терем. Прямо боярские палаты, никак иначе. На высокое, широкое крыльцо вышла молодая красивая женщина. По брошенному на гостей приветливому взгляду, чувствовалось, что она здесь хозяйка. За ней вышла девочка одиннадцати-двенадцати лет с мобильным телефоном в руках и пацаненок, чуть помладше девочки пришедших.
– Рад приветствовать в здравии, Галина Александровна! – поприветствовал один из пришлых, молодой парень, может быть ее ровесник.
– Здравствуйте!
Молодая хозяйка окинула всех четверых пристальным взором, остановившемся на том, кто поздоровался с ней. Привычным движением забросила за спину длинную русую косу, толщиной в руку подростка.
– Мы знакомы? Не припомню, что-то. А-а! Вы к Анатолию Николаевичу?
– К нему. Но с вами мы тоже знакомы. Я Лиходеев. Помните такого? – на губах молодого мужчины играла узнаваемая улыбка.
Шалый взгляд хозяйки, ладонь поднесенная ко рту, прикрывшая готовый вырваться вскрик. Нет! Взяла себя в руки, задавила возглас.
– Вы-ы? Егор Викторович!.. Не может быть!
Все равно, сметенное удивление читалось на женском лице. Снова ладошка руки прикрыла рот с готовыми сорваться с губ словами. В короткое время лицо приобрело спокойное
