Дэвид Керцер
Похищение Эдгардо Мортары
Посвящается моему отцу, Моррису Норману Керцеру, и моей дочери, Молли Эмилии Керцер, с любовью и признательностью
David Kertzer
THE KIDNAPPING OF EDGARDO MORTARA
© David I. Kertzer, 1997
© David Lindroth, Inc., карты
© Т. Азаркович, перевод на русский язык, 2018
© А. Бондаренко, художественное оформление, макет, 2018
© ООО «Издательство АСТ», 2018
Издательство CORPUS ®
* * *Италия в 1858 г.
Италия в 1861 г.
Пролог
Это был конец целой эпохи. Режимы, существовавшие столетиями, готовились рухнуть. На Апеннинском полуострове, в Италии, ветхий мир папства и традиционной власти с тревогой взирал на разномастных приверженцев Просвещения и Французской революции, а также поборников современной промышленности, науки и торговли. Горделивые борцы за старое и за новое смотрели друг на друга с опаской, совершенно не понимая друг друга. Каждая из сторон размахивала собственными знаменами, провозглашала собственные истины, чтила собственных кумиров, возносила хвалу своим героям и обдавала презрением врагов. Революционеры мечтали об утопическом будущем, нисколько не похожем на гнетущее настоящее, либералы воображали новый политический строй, основанный на конституционном правлении, и даже консерваторы начали задумываться: а долго ли еще продержатся старые порядки? Рождались новые божества, появлялись новые предметы поклонения. В Италии из мозаики, сложившейся из обособленных герцогств, Великого герцогства Тосканского, Бурбонского и Савойского королевств, австрийских аванпостов и, наконец, самой Папской области, вскоре должно было возникнуть новое суверенное государство. Пока еще никто не знал, где именно пройдут его границы, и даже представить себе не мог, какой будет его природа. Подданным вскоре предстояло превратиться в граждан. Однако массе неграмотных крестьян так и не суждено было ощутить перемены на себе.
Нигде больше на Западе пропасть между старым и новым миром не была так велика, как в землях, принадлежавших папе-монарху. В самом деле, где еще владычество, опиравшееся на божественное право, могло бы укорениться так глубоко и найти себе столь же крепкое идеологическое обоснование, обрасти столь же зрелищными и сложными обрядами? Папа римский уже много веков оставался мирским государем, повелителем своих подданных, и границы его владений в 1858 году — дугообразно пролегавшие от Рима к северо-востоку, огибая Великое герцогство Тосканское, и далее тянувшиеся на север, ко второму по важности городу Папской области, Болонье, — были почти такими же, что и три с половиной столетия тому назад. Папа правил своим государством потому, что такова была воля Божия. Революционные представления о том, что люди должны сами выбирать себе правителей, что они вольны сами думать все, что им угодно, и верить в то, во что сами желают верить, — все эти идеи казались папству не просто ошибочными, а еретическими. Все это — происки Дьявола, козни франкмасонов и прочих врагов Господа и религии. Мир таков, каким ему предрешил быть Бог. Прогресс же — ересь.
Но хотя в 1858 году государство пап продолжало существовать, предыдущие семь десятилетий оказались для него далеко не безоблачными. В 1796–1797 годах, когда на Апеннинский полуостров хлынули французские солдаты, Папская область оказалась захвачена; в последующие годы двум папам пришлось покинуть Рим и отправиться в унизительную ссылку, а церковное имущество ушло с молотка, что позволило Наполеону набить сундуки. После падения Наполеона в 1814 году папа Пий VII вернулся в священный город и Папское государство было восстановлено, однако то, что прежде представлялось незыблемым порождением божественного порядка вещей, отныне выглядело страшно уязвимым. Всюду возникали заговоры против мирской власти папы, то и дело вспыхивали бунты. В середине века еще одному папе пришлось бежать из Рима — на сей раз из страха перед толпой, готовой на смертоубийство. Ему понадобилась помощь иностранных войск, чтобы вернуться к власти и затем держать оборону против собственных мятежных подданных.
Среди этих подданных (впрочем, в большинстве своем далеко не склонных к бунтарству) были и евреи — «папские евреи». Хотя евреи жили в Италии задолго до того, как там появились первые христиане, им по-прежнему не удавалось избавиться от статуса чужаков, вынужденных испрашивать разрешения оставаться там, где они издавна жили, словно речь шла о какой-то привилегии. При своей малочисленности — во всем Папском государстве евреев насчитывалось не больше пятнадцати тысяч[1] — они тем не менее постоянно присутствовали в сознании духовенства, так как занимали центральное (хоть и незавидное) место в католическом богословии. В евреях видели убийц Христа, и их неизменно жалкое существование служило ценным напоминанием для верующих. Вместе с тем когда-нибудь и им суждено было узреть свет истинной религии и влиться в нее, дабы приблизить возвращение Искупителя. В XVI веке папы загнали евреев в гетто, чтобы пресечь распространение «заразы». Христианам не позволялось входить в дома иудеев — евреи жили особняком. При этом гетто отнюдь не были лишены своих радостей и утешений. Там евреи жили собственной насыщенной жизнью — со своими общественными институтами, синагогами, раввинами и главами общин. У них случались свои ссоры и свои торжества — а главное, у них были свои собственные, дарованные Богом обряды и порядки, которые четко определяли каждый день жизни и каждую пору года.
Но евреи тоже увидели проблеск нового мира, когда французские войска, повсюду сеявшие веру в светскую троицу — свободу, равенство и братство, пройдя чуть ли не всю Европу, сломали ворота гетто и сожгли их на очистительном костре в назидание народу. После ухода солдат, порой под недобрые взгляды соседей-христиан, евреи — кто с ликованием, а кто и с ужасом — начали делать первые робкие шаги в сторону от того мира, который и для их предков, и для них самих долгое время оставался единственным ведомым миром.
Излагаемые здесь события, в своей совокупности образующие целый этап (странным образом забытый) в истории той борьбы, которая положила конец старому режиму, начались в 1858 году в славной своими портиками Болонье — по сути, в самом сердце ее средневекового центра с булыжными улицами и маленькими площадями. В то время на престоле Святого Петра в Риме сидел папа Пий IX, а Вечный город патрулировали французские войска. Двое из
