Чао занялся водоснабжением и системой очистки. В наших краях не бывает засух, небеса щедро льют воду даже в городах с прирученным климатом, поэтому задачей Чао был выбор и оптимальное размещение резервуаров для накопления и хранения воды, а что до очистки... он просто использовал новейшие предложения Строительной государственной корпорации. Никому не хочется углубляться в такого рода проблемы.
Теперь моя работа - стены и кровля. Простите, ребята.
Каждую секунду ожидая возмущения группы, я представила всем свою разработку - слабопластичные стеновые блоки и специальный связывающий раствор, демпфирующий их подвижность. У нас сейсмически активная зона, и с этим надо считаться. Да, к "тряске" давно привыкли, и люди привычно выходят на улицы, когда все вокруг начинает дрожать, но в том-то и дело, что привыкли... Даже не просыпаются от двух-трехбалльных толчков, а стены-то крошатся и рушатся.
Строго говоря, сама идея пластичной конструкции - не моя, но ее воплощения до сих пор получались анекдотичными, напоминая заселенное желе или минимизируя разрушения за счет усиления тряски. Мои блоки должны быть не разрушаемы колебаниями, а их собственные движения "топил" клей. Алекс и Игорь считали мое предложение авантюрным и отказались даже пересчитать за мной химию и физику блоков с раствором, но я была уверена в том, что все сделала правильно. Конечно, пришлось демонстрировать комиссии все, вплоть до кристаллической решетки, но я не раз тренировалась, и мыслеобразы получились ясными и красивыми.
Опасаясь попасть под праведный гнев одноклассников в случае неодобрения комиссии, я предложила, в качестве альтернативы, возвести стены испытанным материалом.
- Не стоит, - ответил директор Джана, - продолжайте.
Я нарисовала стены, наметила крышу и передала проект на финишную прямую Веронике.
Вероника была готова к моей диверсии - все-таки мы с ней уже почти десять лет работаем вместе - и продумала отделку специально для слабопластичных стен - слабопластичную штукатурку, которую можно было красить большинством современных красок. Крышу она довела до неописуемого совершенства буквально одной мыслью, и так же быстро справилась с окнами и дверями. У нее было редкостное врожденное чувство вкуса - конструкцию любой степени кошмарности она легко и с удовольствием превращала в шедевр. Наверное, поэтому наши проекты (даже проекты песочниц в семь лет) быстро уходили на экспорт.
Когда Вероника закончила, посреди директорского кабинета остался висеть дом, от которого трудно было оторвать взгляд. Даже Алекс забыл свою обиду и смотрел на него с восхищением, а Светлана тихо ахнула.
Я обернулась на комиссию. Все улыбались, а глубоко посаженные глаза человека, очень похожего на Президента, блестели. Мне подумалось, что, если бы это был Президент, блеск объяснялся бы гордостью, ведь нейроцивилизация - его детище, а нашу систему образования он создал наперекор всему миру.
Ксандрия бережно накрыла черную тарелку белой, записав мыслеобраз проекта для тех, кто захочет ознакомиться с ним без обращения к нашей памяти.
- Всем спасибо, - сказал директор Джана и обвел взглядом членов комиссии. - Ваш проект одобрен.
О-о-о! Хотя я слышала эти слова каждый раз по окончании защиты, они вновь и вновь поднимали меня к вершине счастья.
3. Мы и они
Класс встретил нашу группу вопросительными лицами, которые быстро изменились - самый первый взгляд на нас объявлял о триумфе. Джеппо вскочил и обнял нас с Вероникой, словно победил сам, Наташа хмуро уткнулась в книгу, которую читала, Рута отвернулась, делая вид, что вообще не заметила наш приход, а остальные с разными интонациями стали поздравлять нас и расспрашивать о настроении комиссии.
Никто не сказал про члена комиссии, похожего на Президента. Не сообщить такую новость было странно, однако я почему-то почувствовала желание умолчать об этом, и остальные из нашей группы, очевидно, тоже. Во мне шевельнулось давнее подозрение в отношении Ксандрии.
Не дойдя до центра класса, Алекс резко развернулся с таким расчетом, чтобы я на него наткнулась. Хотя маневр я разгадала и тоже резко остановилась, его сжатый от злости рот оказался прямо перед моими глазами.
- Лора! - рявкнул он.
Я по-собачьи наклонила голову, изображая пристальное внимание.
- Какая была необходимость ставить проект под угрозу провала?
Игорь и Вероника, уже дошедшие до своих кресел, вернулись и встали рядом с нами. Чао замер рядом с Умидой - его нервировали вспышки Алекса.
- Не было никакой угрозы.
- Как не было?! Ты же знаешь, что это дело настроения - примет комиссия неопробованную идею, или нет!
- Это не дело настроения. Неопробованные идеи комиссия никогда не принимает, но к моим блокам это не относится.
- Не относится?!
- Нет.
- И кто же их проверял?
Пришлось набрать в грудь побольше воздуха. Алекс имел необходимые задатки лидера, такие как самоуверенность и представительную внешность, но все остальное в нем надо было еще насаждать и возделывать.
- Я заказала составляющие в Строительной корпорации. Я сделала из них блоки и раствор в школьном цехе. Из блоков и раствора я сложила угол высотой полтора метра и длиной сторон тоже в полтора метра - еще месяц назад! Венс завел под угол виброустановку, имитирующую землетрясение, Чао установил внутри альфа-сканер, мы сделали замеры до и после испытаний, испытывали пятнадцать раз. Вероника ассистировала при проверке теплоизоляции. Стенка стоит на заднем дворе школы до сих пор, и мне непонятно, что помешало тебе за все это время лично убедиться в пригодности этой идеи!
- Страх, - безжалостно подсказала Вероника. - Что комиссия доверяет только разработкам Строительной корпорации.
Алекс не взглянул на нее, но чуть заметно вздрогнул.
- Если не хочешь время терять - вся инфа об испытаниях записана на стенке, просто считай! - ободренная Вероникиной поддержкой, повысив голос, закончила я.
- Кажется, Джана сам уже считал, - с примиряющей улыбкой заметил Игорь.
И правда...
Алекс закрыл глаза, сделал глубокий вдох, потом выдох, и сказал:
- Лора, прости.
Открыл глаза.
- Я по крайней мере должен был предусмотреть, что ты так поступишь, и заняться твоим предложением.
Повисла тишина.
- Принято, - буркнула я и отвернулась.
К директору отправилась группа Алана.
Лишь мы устроились ждать, у Игоря запиликал телефон. Прочитав сообщение, он быстро поднялся.
- Это тренер. Поставили дополнительную тренировку перед соревнованиями. Пока.
Расставаться с Игорем всегда было больно. То неподконтрольное, что привязало меня к нему, напоминало короткий поводок с острым крюком, вонзившимся в сердце: лишь Игорь отдалялся, поводок натягивался, и сердце рвалось. Я прекрасно понимала, что это ненормально, что я серьезно больна, и обязательно надо придумать, как вылечиться, но... Его присутствие вызывало такое объемное, такое абсолютное удовольствие, что отказаться от него было равносильно самоубийству.
- Пока, - осипшим голосом отозвалась я.
Впрочем, это к лучшему - рассказ о неприятном повороте моей
