Только станционный писарь, человек доступный высшим взглядам, сообщил нам, что генерал-губернатор действительно сменился, что с тем вместе менялись все местные отношения, и теперь Степану Осиповичу несдобровать.
- А господин какой... образованный, - прибавил он с почтением. - Ну, только неуживчив. Сам о себе слишком высоко понимал. Вот и нарвался... Умен, умен, а не все, видно, понимает.
Он прибавил, что, по его мнению, шушминский писаришка Замятин - большой дурак. Кто бы кого ни победил в этой войне, - ему все равно придется плохо.
- Известно: доказчику первый кнут.
Это было единственное определенное мнение, какое мне пришлось услышать на станке по поводу знаменательных событий, готовившихся "во владениях" гостеприимного Степана Осиповича Кострова...
Уже в Иркутске я узнал, что Бурмакин был настигнут в тайге, потерпел полное поражение и большая часть его отряда арестована. Решительная ставка смелого авантюриста была бита. Степану Осиповичу предстояла отставка. Вместо него уже намечен человек, представленный исправником.
Кто при этих новых порядках занял впоследствии "должность" Бурмакина, - мне неизвестно, так как я все дальше уезжал из этих мест по направлению к России...
1904
