Насколько я знал географию королевства, лесостепная зона вскоре должна была смениться полями. Самая густонаселенная и самая плодородная часть королевства. Сердце и мягкое подбрюшье. Мы избегали дорог, и определиться точно не могли, тем более что я здесь никогда не бывал, но все же промахнуться было нельзя. Если королевство живо, вскоре после того, как выберемся на просторы, мы обязательно наткнемся на какую-нибудь деревню и даже город. Их тут много должно быть разбросано.
Мы уже третий день пробирались по территории, занятой первородными, и становилось их все больше. Оставаться незамеченными было все труднее – мы уже не могли себе позволить, как в начале пути, просто идти, пусть и соблюдая осторожность. В основном приходилось двигаться перебежками, иногда подолгу лежать, укрывшись в траве или спрятавшись под кучами валежника. Эльфов было слишком много, хотя они по-прежнему были очень беспечны. Такое впечатление, что они чувствовали себя в безопасности, и совсем не ждали нападений. Что же случилось с моими парнями?
Нормальные наблюдательные посты мы впервые встретили уже у самого края леса. Я уже видел впереди широкое, свободное от деревьев пространство, но, как и всегда, последние несколько десятков метров пути пройти было труднее, чем все остальные. Даже здесь эльфы не выглядели слишком настороженно, но тем не менее просто выбраться за пределы территории, которую они считали своей, было невозможно. Нужно было снять часовых – по крайней мере, одного из них, иначе нас обязательно заметили бы. Над землей уже сгустилась темнота, но благодаря корешкам, которые я пережевывал, я мог отчетливо видеть, что широкая полоса травы на примыкающей к лесу территории, была скошена. Все же эльфы придумали неплохой способ обезопасить себя. Даже самому лучшему пластуну никак не остаться незамеченным, если ему придется ползти по выбритому почти до самой земли газону, и никакой маскировкой этого не изменишь. Радовало только то, что соседние часовые находились довольно далеко друг от друга. Я почти не сомневался, что если тихо убить часового, его соседи не смогут помешать нам выбраться из леса. Самое смешное, что прикончить часового было бы не так уж сложно – у меня при себе имелся отличный арбалет, сильный, дальнобойный и бесшумный, а у Говорны за поясом торчала полуметровая дыхательная трубка и запас дротиков, смазанных сильным и быстродействующим ядом. С трубкой юная гоблинша обращалась мастерски, могла за двадцать шагов сбить на лету птицу. Вот только убивать часового мне категорически не хотелось. Судя по всему, первородные здесь чувствуют себя в полной безопасности и не ждут нападения. Не хотелось нарушать их покой раньше времени. Тем более нам еще предстояло возвращаться. Если они хотя бы в полтора раза увеличат количество часовых и пустят патрули по лесу, на обратной дороге нам придется намного тяжелее.
– Чего мы ждем? – едва слышно поинтересовалась девчонка. У Говорны, кажется, подошло к концу терпение. – Эрик, давай я вон того сниму, который на дереве сидит, видишь?
– Вижу. Нельзя. Найдут труп – погонятся. А нам возвращаться потом. Надо как-то по-другому.
Я еще немного подумал, пытаясь найти выход. Ну не хотелось мне сейчас прорываться, даже если бы и удалось. Как будто предчувствие какое-то! И тут я вспомнил, как мы недавно обходили большую эльфийскую стоянку. Настоящий лагерь с большими плотными палатками, кострами и даже загоном для свиней. Именно воспоминание о последнем и пробудило у меня в голове одну смутную идею.
– Возвращаемся, – велел я гоблинше. – Поползли к лагерю. Будем устраивать переполох.
И мы поползли обратно.
Свинарник по понятным причинам находился на некотором отдалении от основного лагеря и был обнесен довольно хлипким забором, собранным из каких-то кривоватых палок. Свиньи – агрессивные животные и очень сильные. Пожелай они сбежать, и такой ненадежной оградкой их не удержишь. А еще свиньи ленивые, если у них достаточно пропитания. Этих, похоже, неплохо кормили, поэтому тяги к перемене мест здешние хрюшки не испытывали. Моя идея в том, чтобы вызвать в животных это желание.
– Говорна, у тебя ведь есть дротики, которые не смазаны ядом? – поинтересовался я, когда мы остановились неподалеку от свинарника.
– Есть с сонным зельем, – предложила гоблинша.
– Да зачем нам сейчас такое? – я даже удивился недогадливости обычно более сообразительной ученицы шамана. – Нам их не усыпить надо, а наоборот, взбодрить?
– Есть и без яда. А зачем нам их бодрить?
– Увидишь. Полезли на тот дуб, – я указал на дерево, очень удобно расположившееся неподалеку.
Устроившись на соседней с девчонкой ветке, я еще раз оглядел лагерь и велел:
– Давай, заплевывай их. Нужно зацепить как можно больше свинок. Начинай.
Первая стрелка попала удачно, сладко сопевший на вытоптанной земле поросенок неожиданно взвизгнул – больше от испуга, чем от боли, и подскочил на ноги. Его соседи не обратили на это внимания, лениво поводя ушами. Но вот завизжала еще одна свинка, а следом за ней соседка, они заметались по загону, не понимая, что за злобные насекомые их жалят. Паника начала распространяться. Все население свинарника уже металось по загону с истошными визгами, свиньи натыкались друг на друга, кое-кому досталось копытом по голове – настоящий хаос. Шум стоял такой, что мне захотелось заткнуть чем-нибудь уши. Конечно, эльфам в лагере было еще неприятнее, чем мне, ведь у них слух более чуткий, чем у людей. Стены загона пали как раз в тот момент, когда к нему подбежали трое первородных. Я почувствовал истинное наслаждение, глядя, как целое стадо свиней, увидев дорогу к свободе, протопталось по подоспевшим эльфам. Их снесло мгновенно, ничего не понимающие лучники были растоптаны за несколько секунд. Жаль, полюбоваться
