– Ладно, ребята, отдохнули немножко и хорошо, – вздохнул Лотар. – Пора двигаться дальше.
– А почему мы опять убегаем? – не выдержал Гогрол, которому, видно, уже невыносима была мысль о еще одной бессонной ночи в пути. – Сколько можно? Перебить их, пока они сонные, и отдохнуть хоть немного.
И часть отряда его поддержала, охотники Эйк, Аган и строитель Гуричет выжидающе уставились на Лотара, надеясь получить объяснения.
– Ну вот перебьем мы этот отряд, молодой ты мой и горячий. А с остальными что делать будешь? Тут их под каждым кустом по десятку, так и будем всех вырезать? Нет, мы, конечно, можем, только это очень долго будет, мой неразумный товарищ, – вклинился в разговор Калитиш-сказочник. Обычно он предпочитал наблюдать за происходящим, не высказывая своего мнения. Сначала такая молчаливость казалась мне удивительной, но со временем я сообразил: этот пожилой орк просто старается хорошо делать свою работу. Он наблюдает и запоминает, не стремясь повлиять на события, он не тратит слова, если без этого можно обойтись.
– Калитиш прав, – согласился шаман. – Мы разве зря сидели целый день в этом дерьме? Теперь, может, зеленомордые думают, что мы в том болоте потонули, и искать нас больше не станут. А если начнем убивать всех, кто под руку попадется, далеко не уйдем. Да и вообще, нападать на сонного, ничего не подозревающего врага чести мало. Предки не оценят.
С мнением сказочника и шамана никто спорить не стал, и, поворчав, что на сволочей, которые живьем жрут разумных, правила чести не распространяются, Гогрол первым закинул на плечи лямки рюкзака.
В эту ночь мы еще раз наткнулись на рептов. Мы шли вдоль берега болота, опасаясь удаляться от него слишком далеко, и в этот раз не пропустили место, где полуостров соединялся с основной сушей. Именно там и расположился еще один отряд ящеров. И мы ухитрились пройтись чуть ли не по их головам – когда кочка справа от меня зашевелилась, я сначала вздрогнул от ужаса и приготовился заорать, и только потом сообразил, что это репт. К счастью, ночью ящеры оказались действительно совсем беспомощными – пока часовой приходил в себя, мы успели убежать далеко. Неизвестно, заметили репты наше присутствие, или тот часовой так и не понял, что за существо пробежало мимо него в темноте, но с тех пор мы старались идти еще осторожнее.
Когда рассвело, Лотар без спешки выбрал подходящее место, и мы остановились на дневку. Нашли не слишком топкое, мелкое место и улеглись в грязь, предварительно оставив на берегу и замаскировав рюкзаки. С головой нырять в этот раз не стали, ограничившись тем, что обмазали лица и забросали себя сверху прошлогодней травой – по сравнению с прошлым днем получилось даже в какой-то степени комфортно – мы, по крайней мере, не рисковали захлебнуться. Бодрствовали по трое, внимательно следя за окрестностями. Мое дежурство прошло спокойно, несмотря на то что я несколько раз видел проходящие мимо группки ящеров.
Их действительно оказалось много, и находились здесь они явно не из-за маленькой группы нанесших им оскорбление разумных. Создавалось впечатление, что перед нами разворачивается первый этап переселения целого народа. Сейчас здесь проводят разведку, очищают будущий дом от нежеланных соседей, а после придут те, кого пока оставили дома. Мои предположения косвенно подтверждались рассказами Мугангена, чья очередь дежурить совпала со мной и Иштрилл.
– Никогда я не слышал, чтобы в этих местах встречали столько ящериц, – рассказывал травник. – Сам я так далеко не заходил, но охотники не раз доходили до этого болота. Здесь всегда жили гоблины. Паршивый народ. Склочные, вороватые, слова не держат. Богам молятся каким-то неприятным. Но разумных не едят, просто убивают и грабят. С ящерами они не воевали. Знали об их существовании, но на их территорию не ходили, да им там и делать нечего. Гоблины существа сухопутные, хоть и живут возле болота и на островах, на другой берег они не часто ходят. По болоту только на плотах передвигаются, а какие у них плоты? Тут и дерева-то столько не наберешь, чтобы хороший плот сделать. А репты на другом краю живут. Вернее, раньше жили. Сейчас-то, похоже, здесь будут. И неизвестно, останется ли после этого такой народ – гоблины? Сам видел, как они с ними. Гоблины – плохие воины. Конечно, если толпой навалятся, то тяжело. Ловкие, быстрые, яды опять же знают, наконечники острог своих смазывают. А только рептов-то побольше будет, чем тех гоблинов. Толпой не навалишься…
В последующие дни наши предположения получали все больше подтверждений. Ящеров было много. Мы не раз натыкались на их стоянки во время ночных переходов и не раз видели группы разведчиков днем. Нас, похоже, действительно больше специально не искали – то ли решили, что мы остались в том болоте, то ли просто не стали тратить силы на поиски такого небольшого отряда. Все это время мы двигались вдоль берега болота, опасаясь удаляться от него слишком сильно. Не хотелось бы оказаться днем на открытой местности, где невозможно укрыться. К ночным переходам ни считавшие до сих пор себя неутомимыми орки, ни мы с Иштрилл так и не привыкли. Прежде всего, из-за тумана. Никогда бы не подумал, что болото может быть столь красивым по ночам. В первые дни я этого не замечал – то ли из-за того, что все мысли были направлены на рептов, то ли потому, что глаза еще не адаптировались к темноте, но на самом деле здесь не было темно. В болотистой местности никогда не бывает сухо, и потому упавшие или просто умершие деревья продолжают гнить годами, испуская по ночам призрачный свет самых разных оттенков – зеленый, синий, фиолетовый, желтый… Сквозь туман это сияние смотрелось особенно красиво, даже завораживающе, вот только видимость от этого ничуть не улучшалась. В степи и даже в лесу путь всегда освещает небо. Даже затянутое тучами, оно едва заметно светится, и этого хватает, чтобы видеть направление и то место, куда наступает твоя нога. Но не в тумане. Идти по болоту в таких условиях оказалось сущим мучением. Второй причиной, по которой отряд постепенно терял присутствие духа, был голод. С гор мы спускались с рюкзаками, помимо всего прочего, набитыми большим
