– Сейчас мы вас покинем, – сказал Аднарель. – Адмаэль и я. Когда мы окажемся в ваших краях и временах, мы призовем единорогов и вас.
– А вы узнаете, что попали в правильное время и место? – забеспокоился Сэнди.
– Вы дали нам очень точное описание.
Аларид с Ариэлем встали по бокам у единорогов. Капли дождя, касаясь сверкающих рогов, тихо шипели.
Единороги пересекли оазис и вступили в пустыню. Аларид и Ариэль бежали рядом.
Когда они добрались до скалы Ариэля, серафимы остановились и посмотрели на единорогов, а потом на близнецов.
– Вы готовы? – спросил Аларид.
– Готовы, – ответил Деннис.
Ариэль хлопнул единорогов по серебристым крупам, и они помчались по белому песку и камням. Зазвучал золотистый голос серафима:
– Единороги, домой!
Когда и дождь, и единороги убыстрились, на Денниса накатила сонливость. Сэнди тоже чувствовал, что сознание его туманится. Дождь превратился в серебристую завесу.
– Алар… – пробормотал Сэнди.
– Ари… – начал было Деннис.
Единороги и близнецы замерцали, как свечи, и исчезли.
Два единорога в старой каменной лаборатории, примыкающей к обшитому вагонкой белому фермерскому дому, – это странное зрелище. Как и два высоких яркокрылых серафима.
Близнецы огляделись. Если не считать единорогов и серафимов, все выглядело совершенно обычно. В плите все еще ярко горели дрова. От бунзеновской горелки тянуло ароматом тушеного мяса – говядины по-бургундски. Странного вида компьютер стоял на том же самом месте, где и был, когда они вляпались в эту историю.
Аднарель уселся в мамино кресло для чтения, золотистые крылья спускались за спинку кресла. Адмаэль, изогнув светло-голубые крылья, заглянул в один из мощных микроскопов.
– Вы верите в единорогов? – Лазурные глаза Аднареля улыбались.
– Как вам поездка? – Адмаэль тоже улыбался, но заметно было, что оба серафима облегченно перевели дух.
Хлопнула входная дверь.
Аднарель быстро встал. Адмаэль отвернулся от микроскопа. Близнецы напряглись.
Послышался мамин голос:
– Близнецы! Вы дома?
– Ой, – сказал Сэнди. – Нам бы лучше убрать единорогов отсюда.
– Они уйдут, как только в них не будут верить, – сказал Аднарель.
– Но Мег и Чарльз Уоллес верят в единорогов! – воскликнул Деннис.
– А в серафимов? – поинтересовался Адмаэль.
– И нам вообще не полагается находиться в лаборатории сейчас, когда идет эксперимент. – Сэнди встревоженно посмотрел на Аднареля.
– Не страшитесь, – сказал серафим. – С вами все хорошо?
– Да – пока мама нас тут не нашла, – ответил Сэнди.
– С нашим-то загаром, – прибавил Деннис.
– По сравнению с некоторыми другими вашими невзгодами… – начал Адмаэль.
Мама позвала снова:
– Близнецы! Вы где?
– Мы не прощаемся, – сказал Аднарель. Он посмотрел на Адмаэля, потом возложил сильные руки на голову Денниса. Адмаэль проделал то же самое с Сэнди. Мальчики почувствовали не столько нажим, сколько ощущение, будто их макушки приподнялись – почти так же, как приподнимались животные-вместилища, прежде чем сделаться серафимами. А потом каждый из них увидел перед собой обычного зимнего близнеца – без загара пустыни, с волосами, не выгоревшими добела.
Сэнди мельком взглянул на все еще босые ноги Денниса, попытался было что-то сказать, но остановился, когда Аднарель поднял руку.
– Большие воды… – Серафим взялся за рог единорога. Свет рога хлынул в руку серафима и потек в его тело и крылья, пока весь он не стал источать свет. Адмаэля теперь тоже переполняло текучее сияние.
– Не погасят… – казалось, говорил он. Свет вспыхнул, ослепив близнецов. Потом сияние угасло.
Единороги и серафимы исчезли.
Белокожие русоволосые близнецы уставились друг на друга.
Миссис Мёрри открыла дверь в лабораторию. Из-за ее спины с любопытством выглядывали Мег и Чарльз Уоллес.
– Сэнди. Деннис. Вы что здесь делаете? Вы что, не видели табличку на двери? – Голос миссис Мёрри был преисполнен недовольства.
– Мы как-то ее не заметили, – начал Сэнди.
– Мы просто зашли взять голландское какао, – объяснил Сэнди.
– Да вот же оно, – сказала Мег, – на полу, возле кухонной двери. Хорошо, что вы его не рассыпали.
– Мы просто сварим немного какао, – сказал Сэнди. – Сделать и на вас?
– Давайте, – согласилась мать. – Что-то сильно похолодало. Но, Сэнди, Деннис, я вас умоляю – не входите в лабораторию, когда вас просят! Надеюсь, вы не трогали ничего такого, что трогать не следует?
– Ну, не то чтобы… – медленно проговорил Сэнди. – Но я не думаю, чтобы мы тронули что-то такое, чего нам трогать не следовало, – как ты думаешь, Дэн?
– При данных обстоятельствах – нет, – сказал Дэн.
– Дэн, а почему ты босиком? – спросил Чарльз Уоллес.
– Боже мой! – воскликнула миссис Мёрри. – Деннис Мёрри, сию секунду пойди и обуйся, пока ты не простудился!
Мег открыла кухонную дверь, и за ней был знакомый аромат свежего хлеба, яблок, запекающихся в печи, и тепла, и света, и всего, присущего дому.
Когда они следом за остальными вошли в дом, Сэнди шепнул Деннису:
– Я очень рад, что кухня по-прежнему на месте. Знаешь, я скучал по дому.
– Наверное, мы всегда будем немного по нему скучать, – согласился Деннис.
– Да, пожалуй. – Сэнди потянулся. – А как только пройдет наш день рождения, мы сможем получить водительские права.
– Уж скорее бы, – сказал Деннис. – А теперь давай сварим наконец какао.
Сноски
1
То есть до 1 метра 80 сантиметров. В футе чуть больше 30 сантиметров. (Здесь и далее примеч. ред.)
2
Запрещено! (нем.)
3
Дюйм равен 2,5 сантиметра.
4
Дедушка Ламех, сам того не ведая, говорит словами из книги Бытие (Быт. 3: 18) – первой книги в Библии; в этой книге рассказывается о сотворении и грехопадении первых людей и об изгнании их из рая.
5
Деннис имеет в виду гипотезу о Немезиде – звезде-карлике, которая, по мнению некоторых ученых, вращается бок о бок с Солнцем. В 1984 году исследователи обратили внимание, что массовое вымирание биологических видов на Земле происходит не как попало, а словно по графику. И предположили, что виновницей их гибели является красный карлик – компаньон Солнца. Якобы из-за этой звезды с определенной периодичностью на Землю обрушивался целый град комет. Неоткрытую звезду назвали в честь древнегреческой богини возмездия. Во времена Денниса и Сэнди это была совсем новая и многообещающая гипотеза, однако современные исследования ее не подтверждают.
6
Деннис перечисляет великих ученых и мыслителей разных эпох. Евклид – великий древнегреческий математик, живший на рубеже IV–III веков до н. э., автор первого дошедшего до нас трактата по математике. Луи Пастер (1822–1895) – выдающийся французский бактериолог, основатель современной микробиологии и иммунологии. Именно Пастер доказал, что многие заболевания связаны с болезнетворными микроорганизмами; он сам открыл множество таких опасных микроорганизмов (например, возбудителей сибирской язвы) и придумал вакцины против нескольких заразных болезней (например, против бешенства). А еще Пастер определил, что микроорганизмы могут уничтожаться теплом и изобрел пастеризацию – способ тепловой обработки продуктов для обеззараживания. Тихо Браге (1546–1601) – знаменитый датский астроном, основатель практической астрономии, составитель наиболее точного для своего времени каталога звезд, сделавший ряд важных открытий в области изучения Луны, комет и Марса.
7
Деннису внезапно пришла на ум строка из «Гамлета» (акт I, сцена 2, перевод П. Гнедича).
8
Греческое слово «энтропия» означает «превращение», «поворот». Термин этот, пришедший из термодинамики, используется в разных естественных и точных науках. Энтропия является показателем случайности, неупорядоченности замкнутой
