А дальше началось то, что очень любил Фридрих Прусский – массирование огня посредством выучки личного состава. Конечно, совсем уж выдающихся результатов показать не удалось, но по три выстрела в минуту каждый стрелок-легионер делал. Да при чередовании трех шеренг. Выходило по 9 залпов на фронт построения в минуту. Для 1607 года – что-то невероятное! Подобный уровень естественным путем достигли лишь к концу XVIII века, да и то не во всех армиях. Огонька добавляла и полковая артиллерия, все тридцать шесть стволов которой «жгли» на пределе выучки своих расчетов – по шесть унитарно-картузных выстрелов в минуту.
Совокупно – натуральный ураган! Огненный шторм, ударивший своим шквалистым порывом в противника.
Восемнадцать тысяч шведских пехотинцев двигались в плотных «коробках», не позволяющих идти быстрее медленного шага. Пикинеры, аркебузиры и мушкетеры. Этакий облегченный вариант испанской терции, подобный тому, что вывел под Смоленск сам Дмитрий. Ее минус – плотное построение и медлительность. Кавалерией не опрокинешь, да и вообще – очень крепкая штука. Но двигаться быстрее полуметра-метра в секунду она не могла.
Минута ураганного огня! Но боевые порядки шведской пехоты даже на полсотни метров не продвинулись. Да и то – первая линия посыпалась. А вторая сходу влетела в эту «россыпь» бегущую и завязла….
Шведская пехота была эшелонирована на три линии таких коробок. Поэтому, в момент открытия огня она вся оказалась в зоне уверенного поражения. Собственно для этого Дмитрий и подпускал их на сто пятьдесят метров. Дальше – хуже. Она смешалась и стала одной большой общей мишенью.
Но мы отвлеклись.
Первая линия коробок рассыпалась меньше чем за минуту. Слишком уж губительным был огонь. Частью пала, частью беспорядочно побежала, сходу врезавшись и замедлив продвижение второй и третьей линии.
Началась толчея. Прямо в зоне уверенного поражения легионеров и полковых «Единорогов».
Что может быть лучше?
Минута. Вторая. Третья.
И общая толпа шведской пехоты, совершенно растеряв остатки порядка, бросилась бежать, стремясь выйти из-под столь губительного огня.
- Петр, - произнес Дмитрий, привлекая его внимание. – Бери гусар и имитируй атаку на бегущую пехоту. Постараемся выманить шведских кирасир. Так-то они точно не полезут на рожон. Твоя задача – вывести их под огонь пехоты. Я ее сейчас выдвину за это месиво. Как стрелки кирасир осадят – сам смотри по ситуации. Можешь и контратаковать. Но по-пустому не рискуй. Понял?
- Да.
- Повтори
- Имитировать атаку на бегущую пехоту. Постараться выманить кирасир и вывести их под удар пехоты, которая выдвинется вперед. Дальше по ситуации, но по пустому не рисковать.
- Действуй.
После чего дал отмашку пехотинцам и те, закинув ружья за плечо и взявшись за шпаги, пошли вперед. Их ждала довольно грязная, но нужная работа. Требовалось добить раненых врагов. Им все равно умирать, только долго и мучительно. Никто в этих условиях оказывать медицинскую помощь пленникам не сможет. Да и с ней выживаемость была в те годы очень низкая. А значит – это выходило актом милосердия. Жестоким актом, но от того не менее нужным….
Карл, совершенно бледный от ужаса, смотрел на то, как его пехота, побросав оружие, бежала…. А поле за ней оказалось сплошь завалено трупами. Это была катастрофа! Он ведь выгреб все, что было в гарнизонах Прибалтики и Южной Финляндии. По крепостям теперь сидели чисто символические команды….
Но бой продолжался, перейдя в свою следующую стадию.
Легионеры продолжали продвигаться вперед, дожимая бегущую пехоту, не позволяя ей остановиться и привести себя в порядок. Кровавые гусары и московские рейтары агрессивно маневрировали, имитируя удары, но, не ввязываясь в бой. Кирасиры и рейтары Карла занимались тем же самым.
Так обе армии и добрались до переправы. Где и произошла трагедия.
Давка и бардак на понтонном мосту из лодок усугубилась ударами полевых «Единорогов», выехавших на восемьсот метров и накидывавших картечные гранаты прямо на толпу. Да еще и линейная пехота легиона давила огнем. Дмитрий не собирался просто так отпускать шведов.
Карл выжил.
Карл смог вовремя отступить.
Карл взирал на этот страшный разгром с полностью подавленным видом.
После нескольких близких взрывов понтонная переправа нарушилась, и его солдаты стали прыгать в воду. Ведь оттуда, с левого берега Нарвы наседали легионеры, плотными залпами неся смерть. Много смерти. Они не лезли в ближний бой. О нет! Они расстреливали его людей…. Просто расстреливали…. И вот уже масса шведских солдат становится на колени, поднимая руки. Они сдавались в плен. Пушечный огонь прекратился, как и нескончаемый треск ружейных выстрелов. Сражение было полностью проиграно….
А там, чуть в стороне, стояло со своей свитой это сумасшедшее рыжее чудовище. После того, что произошло на Валдае, Дмитрий его пугал. А после того, что услышал и увидел сегодня – вызывал чуть ли не животный ужас. Да и окружающие командиры стали роптать. Немцы еще не сильно, а шведы уже изрядно. Слова Дмитрия о том, кто он и зачем сюда пришел, еще до начала боя вышли за пределы узкой группы сопровождающих. Сейчас же они стремительно обрастали пикантными подробностями, распространяясь среди простых солдат. То здесь, то там среди спасшихся шведов звучали имена Скьёльдунгов, Мунсё, Рагнара Лодброка, Бьерна Железнобокого, Ивара Широкие Объятья, Ингегерды и прочие. Ведь поражение было совершенно невероятным! Просто кошмарным! И люди искали ему объяснения. Мистические, разумеется, в лучших традициях эпохи. Все эти шепотки вызывали зубную боль у Карла. Но пресекать их он не мог. Только не сейчас. Не в том он был положении.
Впрочем, «по другую сторону баррикад» ситуация в этом плане была не лучше. И среди легионеров тоже пошли шепотки мистического толка. Только вот Дмитрий даже и не дергался из-за них. Зачем? Он ведь знал, что чем выше вера солдат в своего командира, тем лучше. А тут вышло как нельзя лучше – в представлении простых людей ему пришли на помощь древние могущественные предки. Осознать факт технического и организационного превосходства им было довольно сложно. Не то время. Не те люди. Но других у Государя не имелось и приходилось работать с тем, что имелось, применяя вот такие вот костыли.
Глава 6
27 июня 1607 года, Нарва
Ивангород сдался до начала осады. Полчаса не прошло после разгрома шведов, как принеслась делегация с заверениями самых искренних верноподданнических чувств. И клятва верности, и конфискация всего имущества предателей, и вира их вполне устроили. Ведь сражение проходило на глазах горожан….
А вот Нарва, откуда тоже видели бой, поступила
