Этот, который настороженным шагом приближался ко мне с испуганным выражением лица, не отягчённого интеллектом, умер, наверное, так ничего и не поняв. Те двое дальних, услышав выстрел, присели от неожиданности и, забыв об оружии, бросились в кусты. Точнее, попытались. Только моя очередь поперёк их спин помешала им добраться до укрытия. А вот последний повёл себя очень грамотно. Моментально вскинув ружьё и выстрелив в мою сторону, он перекатом ушёл в бок и засел за песчаным наплывом, образовавшимся в своё время из-за осыпавшегося берега.
Ну, прицел мне он, конечно, своим выстрелом сбил, хоть и вреда не причинил совсем. Сложно достать меня дробью на таком расстоянии. Это вообще из области невероятного везения. Но попробуйте оставаться спокойным, когда дробины секут ветки кустов почти над твоей головой. Засел он, конечно, качественно. Отсюда не достать. Вот только хорошее укрытие одновременно явилось и хорошей ловушкой. Достать его отсюда никак, но и ему из этого угла не выбраться.
Я скользнул между кустов, прополз в густой траве, приподнялся и, пригнувшись, пробежался вдоль русла. Кажется, вот здесь. Опять плюхнулся на живот, шустро подполз к откосу и глянул вниз. Вот он, родной. Сидит, ёрзает, выглядывая из-за песчаного бруствера, нервничает. Я тихонечко свистнул, наведя на него ствол. Бандит дёрнулся от неожиданности, поднял лицо вверх и поймал пулю. Ну не могу я в спину стрелять. Претит мне это. Перекатившись в сторону, я пробежался до небольшой промоины и залёг, напрягая свой слух. Лучше отлежаться, чем словить пулю в тот момент, когда уже успокоился.
В то, что эту банду я помножил на ноль, не сомневаюсь ни на йоту. Но где вероятность, что в этих окрестностях ошивались только они. Мало ли кто может ещё на шум подтянуться. Вот полезу я патроны с трупов собирать, а мне промеж лопаток и зарядит кто-нибудь добренький. Дураков нет. Лучше я часик полежу живой, чем потом навечно мёртвый лягу. А улёгся я прямо в муравейник. Этого ещё не хватало! Лежу, чухаюсь, муравьёв с себя сбрасываю. Час тянулся, словно день, еле дотерпел. Ещё раз огляделся и, наконец, поднялся на ноги. Спугнутые выстрелами кузнечики, уже давно завели опять свои рулады, а жаворонку вообще было всё, что творится на земле, до фени. Глубоко-глубоко.
Я спустился опять в русло реки и пошарился в карманах у мертвяков. Особо ничего интересного. Голь перекатная. Мелочёвка в карманах, да патронов немного. Со всех патронов пятёрки для автомата хорошо, если полтора рожка наберётся. Ну и к ружьям патронов жменя. Прихвачу. Патроны к ружьям загнать можно. Тоже копейка. По хорошему, и оружие бы прихватить. Оно деньги стоит. Но таскаться по степи с кучей железа за спиной как-то не хотелось. Вот, если бы назад домой шёл, может, и взялбы. А так, кому-то повезёт. Не понятно, как они с таким боезапасом собрались меня валить. Хотя, если неожиданно и из засады, то вполне могло выгореть. Да и знать они не могли, что я подготовлен в боевом отношении.
День уже клонился к вечеру, на землю легли длинные тени, и воздух заметно посвежел. Пора бы уже и о ночлеге озаботиться. Я забежал на вершину холма и оглядел окрестности. Степь, да степь кругом, как пелось в известной песне. Похоже, придётся опять на земле ночевать. В принципе, не впервой, конечно, но приятного мало. Всё же, когда крыша над головой, спокойнее как-то. Хотя, нет. Что-то там вдали чернеется. Я достал из кармана монокуляр и навел его на замеченное пятно. Горизонт послушно скакнул вперёд, и я увидел одинокую лачугу, сложенную из связанного в маты камыша. Ну, хоть что-то. И от курса почти не отклонюсь.
Я спустился с холма и побежал так же, как когда в молодости бегал марш-бросок, к замеченной хижине. Странно, но только недавно я узнал, что тридцать шагов бегом, тридцать шагов быстрым шагом, а потом опять бегом, называется волчьим бегом. Хоть и ещё в армии оценил эффективность такого способа передвижения. Лачуга оказалась давно заброшенной. С прошлого года ей точно никто не пользовался. Видать, здесь раньше была бахча, а в этой хижине жил сторож, охраняющий урожай. Просто этой весной никому не было дело до арбузов. Естественно, когда тебе приходится отбиваться от зомби, или ты сам в этого зомби превращаешься, как-то не до сельскохозяйственных работ.
Внутри пахло прелым камышом, а на земле лежали остатки сгнившей в труху соломы. Ну, на это мы не в претензии. Я быстро размотал пенку, на разборной горелке разжёг таблетку сухого спирта и подогрел кипяток для чая. Таблетки хватило даже на то, чтобы немного подогреть банку рисовой каши с мясом. Всё лучше, чем холодную кушать, давясь застывшим жиром. Пока возился с благоустройством, на землю легла ночь, заухала какая-то ночная птица, зашуршали кусты, выдавая возню мелких грызунов, выбравшихся на охоту. Оглушительно затрещали цикады, сменив на посту дневных кузнечиков. Я поднял голову и невольно залюбовался глубоким ночным небом, усеянным неожиданно крупными звёздами. И ни одного облачка. Даже не верится, что уже совсем скоро зарядят нудные, холодные осенние дожди, и об относительном комфорте моего передвижения останется только мечтать. Правда, зомбаки уж очень дождей не любит. Так что тут хоть одной опасностью меньше. Хотя, во время дождя немудрено и опасность пропустить. Дождь, он все звуки заглушает. С этими мыслями я улёгся на своей пенке и заснул.
За ночь
