Вдова Лученкова спешно скрылась в особняке. Молоканов подозвал водителя:
– Валера! Иди теперь узнай, кто в охране дома.
– Слушаюсь, босс!
Отсутствовал Валерий недолго. Вышел из особняка, доложил:
– Вован!
– Что, один?
– Да в доме народу полно! В каминном зале дубовый гроб. Кругом свечи да бабы какие-то. Молятся, поют что-то заунывное. Вован в уголочке притулился. Неуютно ему!
– Ладно! Хрен с ним! Отвези меня домой и сюда! Поможешь, чем сможешь. Спросят обо мне, скажешь: сердечный приступ. Лично за врачом ездил. Тот якобы вколол какую-то гадость, я и уснул. Оклемаюсь, подъеду. Но завтра на самих похоронах буду обязательно! Все понял?
– Все, босс!
– Это ты хорошо называешь, босс! Мне нравится. За одно за это я повышаю тебе зарплату на пять штук!
Валерий расплылся в довольной ухмылке:
– Спасибо, босс! Я за вас… Короче… можете во всем положиться на меня!
– А иначе нельзя, Валера! Ты и пацанов из охраны обработай! Им тоже зарплату подниму. Лишь бы служили верно и беспрекословно!
Водитель заверил:
– Они будут! Отвечаю!
– Тогда ты у них старший!
– Понял!
– А понял, открывай дверцу. Едем ко мне!
Валерий услужливо открыл перед Молокановым заднюю дверцу салона новой «Волги». Спустя минуту машина покинула усадьбу покойного Лученкова.
Объявился Молоканов на следующий день. Похороны Лученкова прошли не в пример пышнее церемонии погребения водителя Андрея Куприянова. С оркестром, траурным митингом, где одетый во все черное Юрий Петрович произнес волнующую речь. И венков было больше, и людей. А вот поминки разочаровали господина Молоканова. Нет, все было устроено по высшему разряду. Испортило настроение Молоканову то, что на поминках отсутствовала вдова Лученкова. Как выяснилось, сразу после похорон, собрав свои вещи, Марина покинула город. Предпочла деревню развратным ласкам Молоканова. Впрочем, Юрий Петрович печалился недолго. Что с дуры взять? Жаль, что ее будет драть какой-нибудь деревенский Ванька. Ну и хрен с ними. Линда не хуже! И вообще, в городе найдется немало фигуристых баб, которые почтут за честь быть с Молокановым. К концу застолья, когда гости уже начали путать похороны с торжеством, толкнув напоследок еще одну речь, Молоканов уехал. Предупредив охранника, на этот раз Гриню, чтобы проследил за наведением порядка после поминок и очистил дом не позже полуночи.
В 9 утра Молоканов позвонил на квартиру Куприянова. Ему никто не ответил. Тогда он вызвал секретаря. Та вошла в новом наряде, короткой юбчонке, едва скрывающей ее трусики, черных чулках, открытой донельзя кофточке. Казалось, опусти разрез на несколько миллиметров, и пышные груди выпадут наружу. Туфельки на высоких каблуках хорошо гармонировали с чулками. Волосы уложены так, что две завитушки на висках зовуще колыхались при каждом движении секретарши. Вызывающе яркая косметика намекала на доступность молодой шлюшки. Раньше, при Лученкове, Дунька так не одевалась.
Молоканов поинтересовался:
– И чего-то, Вера, вырядилась шалавой? Ты не на дискотеку пришла самца снимать, а на работу!
Секретарша вплотную приблизилась к Молоканову:
– Неужели не нравлюсь, Юрий Петрович? А я-то думала, вы меня сразу в комнату отдыха потащите!
– А что, хочется?
– Вам доставить удовольствие, шеф!
– Как Лученкову?
– Забудьте о нем!
– Правильно. Забудем о трагически скончавшемся Борисе Анатольевиче! У меня один вопрос. А если твой муженек случайно сюда зайдет?
– Так он же в рейсе, Юрий Петрович!
– Ах да! Не подумал. При нем бы ты так и вырядиться не смогла бы. Васька тебе морду сразу набил бы!
– Да пошел он! И потом, Юрий Петрович, разве вы не защитили бы?
Молоканов усмехнулся:
– Защитил бы! Но давай к делу! Мне надо срочно найти вдову Куприянова. Она где-то в ателье работает. Посмотри в отделе кадров. Да в таком виде по конторе не шатайся. Халат какой-нибудь накинь на себя, что ли? Но бабу водилы мне найди. В смысле номер телефона, по которому я смогу с ней переговорить!
– Уж не решили ли вы, шеф, к этой свиноматке клинья подбить?
