– Честно?
– Конечно!
– Плохо. Но временно. Когда возвращаешься из командировки в служебную квартиру. Вроде дом как дом, а все равно пусто, неуютно! Во двор посмотришь, соседи с детьми у песочницы. Смеются, радуются. Это хорошо. А ты?.. Впрочем, если не такие, как мы… но не будем о грустном. Тем более подобное состояние проходит быстро. Да и начальство не даст долго бездельничать. Работы, к сожалению, хватает!
Алла, повесив полотенце на вешалку, спросила:
– Так почему вы не женились? Или… были женаты, но не сложилось, как у меня?
– Нет, женат я не был! Почему? Ответ банальный и, наверное, уже стандартный: не встретил ту, с которой мог бы связать свою жизнь. А если правду, то были женщины, но кому понравится, будучи замужем, практически не видеть мужа? Кто захочет жить постоянным ожиданием? И осознанием того, что супруг вполне может не вернуться. Не изменить, не уйти к другой, а просто не вернуться из командировки. Живым, я имею в виду. А у вас отчего, извините, жизнь супружеская не сложилась?
Гулина ответила, опустив голову:
– Я не могу иметь детей, Володя. Так получилось, болезнь детства лишила меня этой радости. Муж, узнав об этом, ушел к другой. Я не виню его! Ему хотелось полноценной семейной жизни. Я же ее дать ему не могла. Больше выйти замуж не пыталась. Не хотела.
Она взглянула на Владимира:
– Вот и разобрались, кто, что и почему. А теперь ужинать. Выпьете?
– Если только вина сухого, да и то немного, чисто символически. Все же первый совместный вечер проводим. Вдвоем!
– Шампанское пойдет?
– Без разницы!
– Тогда, – Алла достала из холодильника бутылку игристого полусладкого вина, – открывайте!
Владимир быстро справился с пробкой. Они с Аллой выпили, поужинали. Хозяйка дома сразу же принялась убирать посуду, мыть ее.
– Терпеть не могу беспорядок!
– Это хорошо! Где можно покурить?
– Да прямо здесь и курите! Вот только пепельницы нет, возьмите блюдце.
Лазаренко закурил.
Быстро управившись с посудой, Алла села напротив него:
– Скажите, Володя, вы серьезно намерены найти убийц Андрея?
– Странный вопрос! Конечно! И не только найти, но и покарать!
– Покарать? Это значит, отдать их правоохранительным органам?
– Органам? Ну нет! Этого они не дождутся.
– Тогда вы убьете их?
– Да!
– Господи! Но ведь это же страшно!
– Что страшно?
– Лишать людей жизни! И разве вы вправе самолично решать, кого казнить, а кого миловать?
Капитан взглянул на Аллу так, что у нее мурашки пробежали по спине, – жестко, холодно, безжалостно. Взглядом человека, способного убить.
– А им, этим ублюдкам, кто давал право убивать ни в чем не повинных людей? И почему, совершив преступление, они уходят от наказания? Что порождает комплекс собственного превосходства над другими и безнаказанности, влекущей за собой новые преступления.
– Вы, конечно, правы, но все же…
Владимир прикурил новую сигарету, только затушив окурок выкуренной.
Алла проговорила:
– Вам, наверное, часто приходится убивать людей?
Лазаренко ответил со злостью, внезапно вспыхнувшей в нем:
– Да, часто! Каждую командировку. Но прошу учесть следующие факты. Во-первых, я выполняю приказ, находясь на службе у государства. Во-вторых, я работаю против тех, у кого самих руки по локоть в крови. И в-третьих, уважаемая Алла Владиславовна, если бы такие, как я, не делали эту работу, то террор захлестнул бы страну и тогда… впрочем, я действительно устал и, если позволите, пойду спать! Мне на диван?
Алла поднялась:
– Я обидела вас?
– Нет! Не обидели! Просто вы сказали то, чего я не хотел слышать. Потому что в настоящей ситуации, здесь в Демидовске, действительно намерен действовать как убийца. У меня нет другого выхода. Но если эти действия будут расценены как преступление, а иначе они не могут быть расценены, я готов ответить за них перед судом военного трибунала. И принять то наказание, которое он вынесет. Извините, я спросил, мне
