Я услышала слова, жить без которых не получалось. Он говорил тихо, медленно и с несвойственной ему серьезностью. Говорил не то, что должен, а то, что думал:
— Тао, ты не виновата. Не виновата.
* * *Позже, попрощавшись с ним, я шла по дороге, вдоль колеи, прислушиваясь к жужжанию пчел в моих воспоминаниях. Его слова разбудили другие слова, во мне самой.
Я двигалась все медленнее и медленнее, пока наконец не остановилась. Вокруг были лишь фруктовые деревья — ни заборов, ни охраны, все совершенно так, как год назад. Ветки роняли желтые листья, укрывавшие землю. Еще немного — и деревья оголятся совсем. Груши уже давно собрали, каждую осторожно сняли, завернули в бумагу и унесли. Золотые груши.
Я подняла голову. Кое-что все-таки изменилось. Возле самого горизонта бесконечные ряды фруктовых деревьев заканчивались. Рабочие выкапывали деревья и отвозили их в другие места. Мечты Томаса Сэведжа наконец-то стали явью. Мы отказались от контроля и разрешили лесу расти там, где ему захочется. И еще мы засадили огромные территории дикорастущими растениями.
Да. Теперь мне самой хотелось именно этого. Выступить с речью, как она просит. Сейчас это и мое желание — рассказать о Вей-Вене. Я расскажу о том, кем он для всех нас стал и кем ему еще предстоит стать. Его фотографии появятся на площади, на развешенных по стенам плакатах, на баннерах при входе в государственные учреждения.
Они выбрали одну из немногих фотографий Вей-Веня, нечеткую, размытую, — просто его лицо на нейтральном сером фоне, однако на плакатах цвета были сочными, контуры резкими, а глаза — такими блестящими. Весь мир видел именно этот яркий четкий снимок, и именно о нем мне предстояло говорить. А настоящего Вей-Веня, моего, они не получат и ничего о нем не узнают. Не узнают, каким он был жизнелюбивым, упрямым и непоседливым. Не узнают, что порой он просыпался и сразу загорался какой-нибудь идеей, а порой и капризничал. Не узнают о его вечном насморке, которым страдают все трехлетки, о мокрых штанишках, о ледяных ногах и о его теплом сонном тельце, прижимавшемся ко мне по ночам. Об этом они никогда не узнают. А значит, это не имеет значения. Значит, тот, кем он был, уже не имеет значения. Жизнь одного человека, его плоть, кровь, все то, что выделяет его тело, его рефлексы, мысли, страхи и мечты ничего не значат. Как и мои воспоминания о нем — те, в которых я не могла найти чего-то важного для всех нас.
Однако Вей-Вень обретет новый смысл. Его фотография. Мальчик в красном шарфе, его лицо — вместе с ним наступит новая эпоха. Его круглые щеки, его большие блестящие глаза пробудят в миллионах людей одно-единственное общее чувство. Надежду.
Благодарности
Я благодарю всех тех, кто нашел время прочесть мою рукопись и ответить на вопросы, — историков Рагнхильд Хатчисон и Юханне Нюгрен, китаиста Туне Хелене Орвик, зоолога Петтера Бёкмана, врача Сири Сетерэльв, старшего советника Ассоциации пчеловодов Норвегии Бьорна Дале, специального советника общества городских пчеловодов «Городская пчела» Рагну Рибе Йоргенсен, автора-апиолога Руара Ри Киркеволда, пчеловодов Ингар Таллакстад Ли и Пера Сигмунда Бёэ, а также Айзека Барнса, владельца пасеки «Ханиран фарм» в Огайо.
Я также благодарна всем тем энтузиастам, которые читали и комментировали рукопись и поддерживали меня во время работы над ней: Хильде Рёд-Ларсен, Юакима Боттена, Маттиса Эйбё, Хильде Эстбю, Катрине Муволд, Гюнн Эстгорд и Стейнара Стурлёккена.
Я хотела бы выразить бесконечное признание моему мудрому редактору Норе Кампбелл и всем ее потрясающим коллегам из издательства «Аскехауг», которые с самого первого дня относились к «Истории пчел» с величайшим энтузиазмом. Работая над этим романом, я прибегала к различным источникам, основными из которых были научные труды: «Улей» Би Уилсона, «Пчеловодство» Руара Ри Киркеволда, «Пчела и улей» Лоренцо Лангстрота, «Мир без пчел» Эллисон Бенджамин и Брайана Мак-Каллума и «Новый Китай» Хеннинга Кристофферсена, а также документальные фильмы «Гибель пчел» (Vanishing of the Bees), «Больше, чем мед» (More than Honey), «Кто убил медоносную пчелу» (Who Killed the Honey Bee), «Молчание пчел» (Silence of the Bees) и «Королева солнца» (Queen of the Sun).
Осло, май 2015 годаМайя ЛундеСноски
1
«Новые наблюдения за естественным развитием пчел» (англ.).
2
Хождение в Каноссу — эпизод из истории средневековой Европы, связанный с борьбой римских пап с императорами Священной Римской империи. В 1077 г. Генрих IV, отлученный от церкви, пешком преодолел путь от Шпейера до Каноссы, чтобы попросить прощения у Папы Римского. По легенде, он шел во власянице и босой.
3
Взято́к — количество меда, которое обитатели улья добывают за день.
