Единственным ответом Ладенмера стал почти незаметный кивок.
— Нилла, — позвал Кертис, глядя прямо на ее отца. — Нилла, ты меня слышишь?
Прошло несколько секунд, прежде чем пришел ответ:
— Я слышу тебя, мы все еще сидим и ждем, и я так и не знаю, чего именно, но малыш Джек начал плакать, и это было ужасноянезналачтоделатьяпростохотела…
— Помедленнее, — сказал он. — Ты говоришь очень неразборчиво. Сделай несколько глубоких вдохов, это должно помочь.
— Когда вы собираетесь спросить ее? — спросил Ладенмер, но Кертис не обратил на него внимания, так как был целиком сосредоточен на девочке.
— По-моему, сейчас мне лучше, — вернулась она. — Этот человек с пистолетом — Донни — он пугает меня, Кертис. Мне кажется, что женщине едва удается удерживать его от убийства мистера Хартли.
Кертис отправил ей сообщение:
— Нилла, я сейчас с твоим папой и полицейским по имени Виктор. Только не паникуй, а то снова начнешь искажать слова, и ответь мне на вопрос… кем ты хочешь быть, когда вырастешь?
— Что? О чем ты говоришь?
— Твой отец проверят меня. Не могла бы ты ответить на этот вопрос?
— Я… говорила, что хочу быть медсестрой, но папа сказал, что я достаточно умная, чтобы быть врачом.
— Хорошо. Сейчас я собираюсь передать ему твои слова, так что я… — что там говорят на радио, когда программа заканчивается? — Я ухожу, но скоро вернусь, — закончил он.
— Кертис! Кертис! Скажи папочке, что с нами все в порядке! Скажи ему, что я его люблю! Скажи ему, что мы напуганы, но мы собираемся вернуться домой, я знаю, что так и будет!
— Я скажу ему, — пообещал Кертис, а затем почувствовал, как связь между ними исчезает, подобно тому, как яркие радиолампы тускнеют до мягкого свечения… не полностью гаснут, а, как бы, отдыхают. Его взгляд на несколько секунд заволокла пелена, и ему пришлось выждать, пока она рассеется. Наконец, он заговорил:
— Нилла просила сказать вам, что с ними все в порядке, что она вас любит, что они напуганы, но она уверена, что они вернутся домой. На ваш вопрос, она сказала… она хотела бы быть медсестрой, но вы говорите, что она достаточно умная, чтобы быть врачом, — он позволил своим словам повиснуть в воздухе, а затем добавил: — Вероятно, я с вами соглашусь.
Долгое время Джек Ладенмер не двигался, хотя — как Кертис понял чуть позже — за это время сердце успело сделать всего с полдюжины ударов. Затем магнат провел руками по лицу, вцепился ими в беспорядок своих волос и наклонился вперед почти до самых колен. Кертис сначала подумал, что мужчине стало плохо. Ладенмер замер в таком положении на несколько секунд, и среди шума стеклоочистителей и мурлыканья двигателя машины Кертис услышал, как он издал ужасный прерывистый вздох, а затем затих.
Когда Ладенмер снова выпрямился, под его глазами залегли серые тени, а лицо как будто осунулось.
— Скажи мне, — попросил он слабым голосом, — как… каким образом ты говоришь с Ниллой? Это… Я хочу сказать… Я знаю, что ваш народ практикует вуду и тому подобное… и мне плевать на это, вы можете делать все, что угодно… но неужели здесь все дело в том, что… кто-то наложил на нее заклинание вуду?
— Нет, дело не в этом. Вовсе нет.
— Моя дочь… моя Нилла… она же не сумасшедшая. С ее головой все в порядке.
— Нет, не думайте так, — сказал Кертис, чувствуя, что Ладенмер близок к отчаянию, и его слова значат прямо противоположное. — В моем — и в ее — сознании нет ничего неправильного. Хотя я понимаю, чего вы боитесь. Моя мама боялась того же на протяжении многих лет и сделала так, что и я сам поверил в эту опасность.
— Ты хочешь сказать, что эта… вещь абсолютно естественна и происходит сама собой? Раньше я никогда не слышал ни о чем подобном!
— Я не знаю, насколько она естественна. Может быть, она сверхъестественна. Но одно я могу утверждать точно — в разуме Ниллы нет ничего неправильного.
— Итак… — Ладенмер изо всех сил пытался обличить свои мысли в слова. — Значит, ты слышишь ее голос в своей голове? А она слышит твой?
— Нет, сэр, — ответил Кертис, отбрасывая мягкость служащего, потому что понял, что здесь она была ни к чему. — Это не совсем так. Я не слышу ее голос, но слышу ее слова. Точно также Нилла слышит мои. Она даже мне это описывала.
— Боже мой, — выдохнул Ладенмер. Он выглядел так, как будто вот-вот собирался рухнуть в обморок: Кертис понял это, потому что уже несколько раз видел людей в подобном состоянии. — Я думал… моя жена и я… мы думали… она вообразила тебя, просто чтобы нас позлить. Затем, когда она продолжила настаивать на твоем существовании… и сказала нам, что говорила с тобой, а ты ей отвечал… мы подумали… что с ней действительно что-то было не так. Боже мой, как подобное вообще может происходить?
— Джек? — обратился Виктор, продолжая вести машину. — Не мог не подслушать. Это согласуется с тем, что ты рассказывал мне до этого. Я поклонник писателя Эптона Синклера[31]. Читал что-нибудь у него?
— Хм? А это здесь при чем?
— Четыре года назад он написал и опубликовал книгу под названием «Ментальное радио», о ментальной телепатии своей жены. Единого мнения на этот счет все еще нет, и остается много вопросов, но… это, как говорят, гипотетически возможно.
— Больше, чем гипотетически, что бы это слово ни значило, — сказал Кертис. — Это реально, — тут он понял, что они бесцельно кружат по району вокруг станции Юнион. — Разве мы не поедем в полицейский участок?
— Нет, — ответил Ладенмер, — мы туда не поедем.
— Но ваш водитель ведь полицейский?
— Нет. Неважно, кто он. Я хочу знать, где мой сын и дочь. Она тебе сказала?
— Да, сэр. В Кеннере. Они остановились где-то в лесу. Она говорит, что они сидят в машине и ждут.
— Чего ждут?
— Не знаю, сэр. Я не думаю, что и она это знает, — он решил ничего не говорить о пистолете, но вознамерился сообщить ему имена, которые услышал. — С ними мужчина по имени Донни и женщина по имени Веста. Она сказала, что там
