Заслышав цокот копыт, Ричард оживился, бросил сигару на землю и раздавил ее каблуком сапога. Он вглядывался в силуэт всадника.
Широкополая шляпа, развевающийся плащ.
— Я жду! — крикнул Ричард, выходя на берег.
Он стоял, широко расставив ноги, готовый в любой момент выхватить револьвер из кобуры.
Кристиан Мортимер соскочил на землю и остановился в пяти футах от своего противника.
— О, у меня сегодня легкая добыча! — воскликнул Ричард. — Я слышал, Кристиан, тебе нездоровится.
— Заткнись! — ответил Кристиан, — и приготовься умереть.
— Не спеши. Ведь это последняя ночь в твоей жизни, — бандит сделал несколько шагов назад, встретившись взглядом со своим противником.
Кристиан вытащил плоскую фляжку и сделал несколько коротких глотков.
— Пьяница, — презрительно скривил губы Ричард Баллоу, — ты даже не сможешь попасть в меня.
— Это мы еще посмотрим, — процедил Кристиан, приподнимая полу плаща.
В лунном свете сверкнула звезда шерифа.
— Это говорю тебе я, шериф Клостер-Тауна. Я убью тебя от имени его горожан.
Ричард рассмеялся.
— Брось трепаться. Мы пришли сюда не разговоры разговаривать.
— Давай приступим, — Кристиан Мортимер сбросил плащ, и мужчины стали друг напротив друга.
Их разделяло ярдов двадцать.
— Посмотрим, у кого нервы сдадут первыми.
И они принялись медленно ходить по кругу, не сводя глаз друг с друга. Каждый понимал, что одно неверное движение, и он опоздает. Выстрел оружия противника прозвучит раньше.
— Ну что ты медлишь? — подзадоривал Кристиана Ричард. — Видишь, я не спешу стрелять.
— Я растягиваю удовольствие, — цедил сквозь зубы Кристиан Мортимер, — ведь, к сожалению, тебя можно убить только один раз.
Рука Ричарда Баллоу молниеносно рванулась к револьверу… но в бандите не было той ненависти к Кристиану, которую тот испытывал к нему.
И Мортимер успел выстрелить первым.
Пуля вошла в грудь бандита, но тот, теряя силы, навел ствол своего оружия на Кристиана Мортимера.
Кристиан стоял, не прячась, широко расставив руки.
— Стреляй, если сможешь. Больше ты уже не посмеешься над моей немощью.
Рука Ричарда медленно опускалась, словно ее тянул вниз страшный груз. Он сделал несколько шагов навстречу к Кристиану и, не дойдя до него ярдов десять, упал на песок.
— Ну вот и все, — сказал Кристиан Мортимер, доставая плоскую фляжку и осушая ее. — Ты мертв, Ричард Баллоу.
Он перевернул лежащего вниз лицом бандита и, чувствуя, что силы покидают его, опустился на песок. Кристиан снял звезду шерифа и сжал ее в кулаке.
Послышался конский топот. На фоне ночного неба появился всадник. Кристиан устало посмотрел на него. Это был Ретт Баттлер, он спешил встретиться с Ричардом Баллоу, но тот был уже мертв.
— Кристиан! — изумленно воскликнул Ретт, увидев своего друга.
— Извини меня, Ретт, — прошептал Мортимер, протягивая ему звезду шерифа, — я немного обманул тебя. Я не настолько слаб, чтобы выронить из руки револьвер. И умереть, зная, что такая сволочь как Ричард Баллоу еще живет, я не мог.
Ретт Баттлер помог Кристиану подняться и сесть на коня. Тот еле держался в седле. Встретив по дороге Ринго и других полицейских, Ретт распорядился забрать мертвое тело Ричарда Баллоу и привезти его в Клостер-Таун.
Прошло два месяца. В городе воцарились спокойствие и порядок. Клоду Бергсону пришлось покинуть Клостер-Таун. Горожане не могли простить ему бездействия во время бесчинств бандитов.
Оправившись после ранения, Чарльз Брандергас вновь занял свое место начальника городской полиции. Дом и земельный участок были переданы ему в полную собственность, и теперь он был не только одним из самых уважаемых людей Клостер-Тауна, но также и землевладельцем. И не беда, что пальцы раненой руки плохо слушались Чарльза Брандергаса. Он прекрасно обходился и одной. К тому же стрелять после разгрома банды братьев Баллоу ему приходилось не часто.
А за карточный стол он уже не садился. Молли и Тереза привели сад, примыкавший к дому в идеальное состояние. Везде были цветы, к тому же подобранные так, что цвели чуть ли не круглый год.
Наконец-то сбылась мечта полковника о тихой спокойной жизни. Ведь это для любого другого обывателя должность шерифа казалась полной опасности и кровавых жестоких стычек. А для Чарльза Брандергаса она была даже слишком спокойной.
Ретт Баттлер покинул город с тяжелым сердцем. Сколько ни уговаривал его полковник остаться, Ретт не согласился. Он понимал, что все в Клостер-Тауне будет напоминать ему о смерти друзей, о Розалине.
Он твердо решил вернуться на родину в Чарльстон. Но не мог Ретт Баттлер покинуть эти края, не попрощавшись со своим другом Кристианом Мортимером. Тот медленно угасал в госпитале святого Антония в Сан-Франциско.
Кристиан ничуть не удивился, когда проснувшись утром, увидел возле своей постели Ретта Баттлера. Тот с тревогой вглядывался в осунувшееся лицо друга.
— Я рад, что ты жив, Ретт, — бескровными губами прошептал Кристиан. — Еще бы несколько дней и ты вряд ли застал бы меня в живых. Наверное, ты решил вернуться на родину?
Ретт Баттлер кивнул.
— Если тебе тяжело, то не говори.
— Посмотри, — улыбнулся Кристиан Мортимер, — не стоит ли за спинкой моей кровати удача?
— Это легко проверить, — сказал Ретт Баттлер, доставая из кармана колоду карт.
Он сдал каждому по пять. И Кристиан прозрачными почти воскового цвета пальцами перевернул свой веер.
— Покер, — негромко сказал он. — Это последняя удача в моей жизни.
— Ты еще поправишься, Кристиан… — голос Ретт сорвался.
— Не нужно меня обманывать, Ретт. Я знаю, мне осталось жить считанные часы. Лучше дай закурить.
Ретт Баттлер понял, что возражать бесполезно. Сигара затлела, и ароматный дым наполнил комнату больного, уничтожив запах лекарств. На лице Кристиана появилась улыбка.
— Ретт, достань мою сумку. А теперь вытащи из нее бумаги.
В руках Ретта Баттлера оказались акции серебряных рудников.
— Здесь бумаг на триста тысяч долларов. Мне некому их оставить, кроме как тебе.
— Что ты, Кристиан. Я не могу принять их.
— Это моя последняя воля, — рука Кристиана Мортимер легла на колено Ретту Баттлеру, — и, пожалуйста, не спорь. Ведь я выиграл у тебя, и ты должен исполнить мою просьбу.
— Кристиан… — вздохнул Ретт Баттлер.
— А теперь у меня к тебе всего лишь одна просьба. Оставь меня одного, я не хочу, чтобы ты видел, как я умираю.
Ретт Баттлер хотел сказать, что Кристиан еще будет долго жить, но, взглянув в его глаза, понял: остались в самом деле считанные часы, а может, и минуты.
— Уходи, — сказал Кристиан Мортимер и прикрыл глаза.
— Прощай, — Ретт вышел из комнаты.
В саду, окружавшем госпиталь, Ретт запрокинул голову в синее глубокое небо. По нему плыли облака, гонимые ветром на
