— Но мисс Джонстаун, — попыталась возразить Молли.
— Мы ведь ведем себя тихо, никому не мешаем спать…
— Не хватало, чтобы вы еще перебудили весь пансион! — воскликнула женщина. — Сейчас же расходитесь по своим комнатам. И имейте в виду, о вашем поведении будет завтра же доложено миссис Хиггинс!
Клара Ковальски сразу поднялась и произнесла:
— И правда, девочки, мы засиделись. Я пойду спать.
Она зевнула, не прикрывая рта. Видимо посчитала, что в темноте ее лица не будет видно. Или, что было более вероятно, спешила показать мисс Джонстаун свою беспрекословную исполнительность.
Скарлетт с презрением взглянула на долговязую воспитанницу — свою бывшую соседку.
— Уж тебе, Клара, можно было давно идти спать. Ничего интересного для себя ты тут не услышала…
Ковальски уставилась на Скарлетт.
— А о чем вы тут говорили? — заинтересовалась воспитательница. — Ну-ка, быстро расскажите мне!
Молчание было ей ответом. Даже Клара не решалась открыть рот, боясь реакции верховодившей Скарлетт.
— Ну, я жду, — притопнула ногой мисс Джонстаун. — Что у вас за темы, о которых вы не хотите говорить своей воспитательнице?
И снова никто из подруг не ответил женщине.
— Мисс О'Хара? Мисс Харрисон? — спрашивала по очереди Элеонора Джонстаун. — Мисс Сент-Уайт? Мисс Форман? Мисс Мак-Коунли? Мисс Тейлор?
Девушки молчали.
— Мисс Ковальски? — воскликнула теряя терпение Элеонора Джонстаун.
«Если бы она не была так категорична и нахальна, — думала Скарлетт, — можно было бы ей рассказать. В конце концов у нас нет никаких тайн. Но теперь пошло на принцип. Интересно, выдержит ли Клара?»
Мисс Джонстаун тем временем решила не затягивать ночной допрос.
— Хорошо, — обиженно кивнула она. — Я расскажу миссис Хиггинс, что у вас завелись секреты. Пусть она выведет вас на чистую воду.
Скарлетт торжествовала. Она поняла, что одержала над воспитательницей небольшую победу, первую за все время обучения в пансионе.
Но зеленоглазой разбойнице показалось этого мало. Она посмотрела на воспитательницу и произнесла:
— Мисс Джонстаун, я считаю, что вовсе не обязательно стоять у нас над душой. Ступайте спать. Мы тоже разойдемся, я вам это обещаю.
У старой девы на несколько мгновений буквально отнялся язык. Но потом она рассерженно прошипела:
— Ваше поведение, мисс О'Хара! — и после паузы: — Ваше поведение — это третье, о чем я поговорю завтра с хозяйкой нашего пансиона.
С этими словами женщина захлопнула дверь. Девушки услышали ее удаляющиеся шаги.
Несколько минут все молчали.
— Убралась, — сказала Скарлетт просто для того, чтобы нарушить гнетущую тишину.
— Зачем ты с ней так? — нервно спросила Клара. — Можно было спокойно разойтись, без того, чтобы обижать ее.
Молли поднялась и зажгла свечу. Она увидела, как Скарлетт прищурилась.
— Ты, Клара, кажется, хотела идти спать? — спросила она. — Вот и иди. Может быть успеешь догнать эту старуху к утешить ее.
— Унять ее огромное горе! — крикнула Тина Тейлор, поддерживая Скарлетт.
— Девочки, не надо ссориться! — сказала Барбара. — И в самом деле, Скарлетт, ведь можно было не обижать мисс Джонстаун, неужели нет?
— Нет! — тряхнула головой Скарлетт. — Как ты не поймешь, Барби, что она постепенно садится нам на голову. И если раньше мы это терпели, то дальше я терпеть не намерена. В конце концов мы становимся взрослыми, она же по-прежнему относится к нам как к детям!
Клара Ковальски отважилась на вопрос:
— А что в этом плохого?
— Если ты этого не понимаешь — это неудивительно, — ответила Скарлетт. — Но для других я объясню. Она станет шпионить за нами!
Скарлетт сделала паузу и продолжила:
— Я вижу, Клара, что ты хочешь мне что-то возразить. Но давай перенесем все разговоры на завтра. Теперь нам надо идти спать, как мы обещали Элеоноре…
Девушки разошлись. Когда Скарлетт уже лежала в кровати, она услышала жаркий шепот Марианны Мак-Коунли:
— Знаешь, по моему мнению, ты была права насчет мисс Джонстаун. Только я так не смогла бы…
— Это тебе только кажется, — возразила Скарлетт. — Ты ничуть не слабее меня или кого бы там ни было, Марианна. Только надо поверить в собственные силы!
Скарлетт умолчала о том, что она сама в свои силы верила еще далеко не всегда…
* * *Начался очередной урок литературы. Мистер Спеншоу раздал на каждую парту по толстой книжке и объявил:
— Откройте ваши книги на пятой странице — там, где вступительная статья!
Девушки зашелестели страницами.
— Кто-нибудь, прочитайте нам вслух этот текст, — попросил учитель.
Воспитанницы по привычке стали переглядываться и подталкивать одна другую локтями:
— Ты прочитай… Нет, ты…
Увидев их суету, мистер Спеншоу произнес:
— Я не буду ставить отметок. Кто прочитает, мне все равно. Давайте хотя бы вы, мисс Мак-Коунли.
Секундой раньше Скарлетт почувствовала, что она совсем не прочь, чтобы просьба учителя была адресована к ней. Но Марианна уже начала читать:
— Джеймс Эдвард Лотвуд-младший! Название: «Как понимать поэзию»…
— Правильно, продолжайте дальше, — донесся голос учителя.
Мистер Спеншоу сидел за столом, перед ним лежала такая же книга.
— «Для того, чтобы научиться понимать поэзию, прежде всего нужно хорошо знать метрические размеры, математику, и поставить перед собой два вопроса, — читала Марианна. — Первое — с какой эффективностью достигнута цель стихотворения, и второй вопрос — насколько важна эта цель. Первый вопрос позволяет оценить форму стихотворения, второй — его значение. Довольно просто оценить стихотворение на таком графике. По горизонтали будем откладывать значения, соответствующие форме стихотворения, по вертикали — значения его цели»…
Ошеломленная Марианна оторвалась от чтения и посмотрела вокруг. Остальные девушки были изумлены не менее ее.
Но на лице Морриса Спеншоу блуждала хитрая улыбка.
— Я вижу, вам не по себе, — произнес учитель. — Тем не менее, я попрошу продолжить, через несколько минут вам все станет понятно.
И Марианна снова стала читать, с трудом произнося непривычные и громоздкие слова:
— «Чтобы понять, насколько хорошо данное стихотворение, нам достаточно подсчитать площадь прямоугольника, образованного осями координат и прямыми, соответствующими отложенным значениям. Например, у сонета Петрарки могут быть высокие значения по вертикали и, в то же время, средние по горизонтали…»
— Достаточно! — прервал Марианну мистер Спеншоу.
И не давая девушкам опомниться от обилия математических терминов, так неожиданно свалившихся на их бедные головы, учитель произнес:
— С вашего позволения, я продолжу мысль этого гениального профессора, мистера Джеймса Эдварда Лотвуда, да еще и младшего!
По словам преподавателя литературы нельзя было понять, шутит он или же говорит совершенно серьезно. Мистер Спеншоу подошел к доске, взял в руки кусок мела и быстро начертил график.
Получившийся прямоугольник он заштриховал.
— По мысли
