… Городские улицы, четыре дня назад, неподвижно замершие и пустынные, заметно ожили. С прошлой суетнёй и активностью, никакого сравнения, конечно, но и вымершим город уже не казался. То тут, то там, между домами мелькали спешашие или, наоборот, никуда не торопящиеся одинокие силуэты или группки людей. Даже солнце, как-то пободрее и ярче поблескивало в окнах домов. А вот витрины придорожных остановочных торговых павильонов и табачных киосков, были разбиты все, без исключения. Осколки их стекол, усеивали дорогу, бликующе запуская в светло – прозрачную апрельскую тугую синеву, задорные сверкающие десанты солнечных зайчиков.
Движение нашей колонны привлекало внимание всех окружающих и встречных персонажей. Кто-то, провожая нас взглядом, смотрел открыто, не скрывая интереса, кто-то коротко зыркал, стараясь сделать это незаметно и желая сам остаться незамеченным нами. Кто-то, явно желая, но пока, не решаясь о чем-то спросить, набираясь храбрости, двигался параллельным курсом чуть позади, вдоль дороги, или пробирался дворами параллельно стоящих домов. Взглядов из окон - тоже хватало. Любопытных, завистливых, угрюмых, недоверчивых, алчных, испуганных, оценивающих, удивленных, непонятных…. Разных.
Только равнодушных взглядов не было. Совсем….
Перед просторным большим перекрестком двух основных магистралей левобережья, окруженным кучей разнообразных магазинов, павильонов и торгово–офисных центров, я отдал команду, остановиться. С дороги сьезжать не стали – незачем это теперь. Малость сдали на обочину, и, вольготно расположившись на поставленных, бок о бок, телегах принялись неспешно перекусывать и прикидывать план дальнейших действий, демонстративно по-хозяйски, поглядывая на окружающие городские пейзажи.
- Мля, как в рекламе снимаемся, - пробубнил с набитым ртом, зело оголодавший, за дни мытарств и скитаний, Коча.
- А, что приходилось? Я чего-то о тебе не знаю…?
… - Смотри, босс, бабища, явно к нам чешет. А, супружник, ейный, за ней сзаду мотыляется. Ох, серьёзная девушка, зуб даю! «Хьюстон, ви хэв э проблем, мазафака…». Может, свалим, пока не поздно…? – дурашливо вполголоса: блажил – резвился, художник.
Он, ещё в замке, успел в двух словах, поведать мне, что: «всё срослось у нас, короче будем вместе жить, а там поглядим….»
Поэтому причина его игривого настроения, была мне понятна. Как и всем остальным, впрочем. Ибо, сцену прощания красной девицы с отправляющимся: во мрак и неизвестность, витязем, с интересом пронаблюдали все присутствующие. Сделав правильные выводы. Даже, малолеток Данила, счел нужным разъяснить Шептуну, что: «Софья Алексеевна, женщина очень хорошая и добрая. Вообще, классная! Только, слишком уж, душевная. Даже малахольная немного. Прямо, как малость приёпнутая, иногда…»
А потом, с диким пацанячьим индейским хохотом, бегал от художника, вокруг телеги под прицелом коллективных, тщательно скрытых от Шептуна, усмешек, всей команды.
… - Здрасьте! – словно с соседками кумушками, виденными, буквально позавчера, поздоровкалась тётка, - А скажите-ка, где вы такие велосипеды получали…?
- Не в силах поверить, в услышанное, я, разинув пасть, уставился на гражданку. Нет, я ожидал всякого, но чтоб такого…. «Получали!» Блеать, она серьёзно, что ли…? Я внимательно всмотрелся в острые глазки гражданки, пытаясь обнаружить в них прячущиеся искры смеха или безумия…. Не обнаружил ни малейших признаков ни того ни другого и задумался над ответом. Тётка, меж тем, была абсолютно спокойна и уверена в своем праве - услышать ответ, на заданный вопрос.
- А, скажите, женщина, почему вы решили, что кто-то, нам их выдал? - перевел внимание на себя, Шептун.
- Ну, а где вы их взяли? - раздраженно откликнулась дамочка, - украли, что-ли? Что-то, я таких, в магазинах не встречала….
Это было истинной правдой. Не прижились в нашем городе, подобные трициклы, почему-то….
- А вы считаете, что сейчас: кто-то, кому-то, что-то, выдавать будет? Серьёзно? – продолжал гнуть своё художник….
Напрасно он в это ввязался…. Хотя, всё равно пока занятия поинтересней, не имеется. Народ зыркает издалека, но не спешит подходить. Опасается, наверное. Ну, и правильно делает. Я бы тоже, к непонятным типам в байкерских косухах не побежал, раскинув руки, не присмотревшись хорошенько…. Вон, мужичонка, её весь уже извелся в ожидании неприятностей. Извиняющеся, морщить, испуганный фэйс устал, поди уже. Но, выдрессирован знатно. Стоит не пикнет. Молодец, тётка. Железная баба! Хотя, что им остается этим тёткам? Коли мужички поизвелись да поспивались через одного….
-… Ну, власти должны уже как-то: начать реагировать, на происходящее! – загнула активная гражданка.
- Власти, значит…. – задумчиво повторил художник, - а вы когда последний раз кого-нибудь из власти, видели? Не в телевизоре, а в реальности? Или милицио…, тьфу полицейского, может?
- Из власти никого, как всё началось…. А полиция, … пока собирает силы. Мне так один из них сказал, когда мы в «универсаме»… - тетка осеклась, и вдруг спросила, - а, вы вообще, кто такие, парни…? Одеты одинаково, но не в форму, вроде. На военных не похожи, на полицию тоже…. Черепа, вон у вас какие! Сатанисты, что-ли? Или секта какая…? – я усмехнулся, глядя, как бледнеет губами и цепенеет лицом её муженек. Чего доброго, его сейчас кондратий обнимет, такого впечатлительного….
- Мы, гражданка, партизаны бригады, имени товарищей: Че Гевары и Робин Гуда! – повышая голос, жеребцом заржал Шептун, в расчете на понемногу подтягивающийся ближе, преодолевавший робость народ. – А, если серьёзно, просто обычные граждане, такие же, как ты и твой муж…. Братское сердце, да не волнуйся ты за жену. Ничего с ней не случится…. Солдат - ребенка не обидит…. Обьединились в коллектив и сообща налаживаем нормальную достойную жизнь….
- Ну, он у тебя как красный комиссар чешет, - негромко ухмыльнулся Коча, - Он не из замполитов? Вроде не похож, но….
- Этот может, - гордо кивнул я, - Этот всё может: бывший синяк, художник и сиделец! Надежный, как молоток! И лучший боец в банде…. После меня…. Учись, как кадры надо подбирать! И, вообще, мужик из народа, как Семен Буденный…. Подожди, сейчас он нам прямо здесь - первую конную армию, соберет….
- Сэр, разрешите обратиться, сэр? – вытянулась в струнку около нашей телеги, заскучавшая Амазонка.
- Говори!
- Егор, нам там
