– А в чем, собственно, дело, товарищ майор? Офицеру была нужна сиделка, вот сержант Родимцева и вызвалась посидеть возле Бекетова! Или и об этом нужно спрашивать разрешения у вышестоящего командования? Лично у вас? По-моему, медперсонал сам вправе решать, как обеспечивать содержание в медицинском пункте больных и раненых.
Замполит скривился:
– Это только по-вашему! А по Уставу все в части решают командир или его заместители.
Он вновь повернулся к Родимцевой:
– Прошу вас, сержант, немедленно покинуть палату и отправиться в подразделение!
Кристина взглянул на Бекетова.
Капитан привстал на локтях, желваки заиграли на его скулах:
– Послушайте, майор, вам не кажется, что вы суете свой нос не в свои дела?
– Что?
Бекетов ответил резко:
– Что слышали! И чего вам здесь надо? Кто вас звал сюда? Какого черта цепляетесь к моей женщине? Никуда она не уйдет! А вот вам лучше удалиться. У меня нет ни малейшего желания общаться с вами! Сейчас, по крайней мере!
Замполит покраснел, но сдержал себя. Даже выдавил подобие улыбки:
– Не надо, капитан, обсуждать действия старших по званию и должности! Это очень неблагодарное занятие. У вас нет желания общаться со мной? Но оно есть у меня, а посему вам, Бекетов, придется ответить на ряд вопросов!
В разговор вступила Крабова:
– Я протестую, товарищ майор! И не могу разрешить беседу с больным до осмотра его начальником медицинской службы, капитаном Семеновым.
Индюк вскинул удивленно брови вверх:
– Вы не можете мне что-то разрешить? Вы? Сержант? Майору? У вас с головой все в порядке, Крабова?
Бекетов сказал, обратившись к жене друга:
– Рая! Оставь нас! Если Индюков так стремится общаться со мной, мы пообщаемся. Я в порядке! Так что, уйди, не порть себе жизнь!
Капитан повернулся и к Кристине, но та, предупредив слова офицера, твердо заявила:
– Я никуда отсюда не пойду!
Замполит вновь усмехнулся:
– Да я, погляжу, меж вас любовь образовалась? Что ж, это дело хорошее. Теперь понимаю, почему вы, сержант, напросились провести ночь в палате! Но да ладно. Это к делу не относится.
Майор присел на стул, впился своим бесцветным взглядом в глаза капитана:
– Значит, будем говорить, Бекетов?
– Будем. Я слушаю вас.
– Прекрасно. Вопрос первый: почему в момент возгорания вас не было в роте?
– А почему, собственно, я должен был находиться в подразделении. Меня никто не назначал страшим над бойцами, наводившими порядок в казарме!
– Да? А вот командир роты утверждает обратное. Что именно вы были оставлены в подразделении для контроля над личным составом, занимавшимся уборкой помещений!
Индюков обернулся к Фирсову:
– Я что-то путаю, Сергей Александрович?
Ротный ответил:
– Точнее будет сказать, я не настоял на том, чтобы Бекетов находился в парке!
Замполит произнес:
– Это одно и то же. Капитан Бекетов находился один из офицеров подразделения в казарме?
– Так точно, один!
– Один. Следовательно, отвечал за то, что происходит в роте.
Индюков вновь повернулся к Бекетову:
– Так что вас, капитан, заставило покинуть подразделение, оставив личный состав без присмотра?
Юрий отпил глоток воды из стакана, стоявшего на тумбочке:
– Это допрос, майор?
– Ну что вы? Официальное служебное расследование еще впереди. А сейчас я просто хочу понять, как случилось то, что случилось. У меня есть информация о том, что в момент возгорания казармы вы, капитан, мило беседовали на скамейке аллеи, ведущей к казарме роты связи. Беседовали с присутствующей здесь
