— О доли женской — непростой, — хмыкнула она.
— Ага, а потом мужикам страдай, — пробурчал я, подумал и спросил: — Ты же не предашь нашу дружбу? Студенческие годы в академии с тобой, когда делились всем последним, — скосил глаза на Квазимодо и чтобы того не возникло двоякого толкования, добавил: — В постель свою ты не пустила, хотя попасть туда желал! Но ты осталась не преступна, взамен став ближе, чем сестра!
— Валиан! Хорош поясничать! — улыбнулась Ринайла. — Знаешь же, что кроме обучения у меня никого не имелось.
Ну, положим, кто-то приходил, да и сама бегала, но опровергать не стал, что было, то прошло.
— А позволите и мне вас навестить, — улыбнулся своей очаровательной улыбкой Квазимодо.
Хм, вот куда он лезет? Ринайла же его пережует и выплюнет! Многим разбивала сердца, оставаясь неприступной, если сама другого не хотела. Странно, а тут задумчиво на него смотрит и водит пальчиком по стойке. Улыбнулась и пожала плечами. Не отказала, а это уже полдела.
— Потом между собой разберетесь, — хмыкнул я, а алхимичку спросил: — Собираюсь искать один предмет, на котором должен остаться слепок данной ауры. Есть какие-нибудь подводные камни?
Девушка на мгновение задумалась, почесала свою левую бровь, а потом скрылась под прилавком.
— Вот, — выставила на стол флакон с каким-то зельем, — это усилит восприятие слабых и старых аур, которые находились в том месте. Не забудь перед его приемом, выставить перед собой нужный слепок ауры, а то получишь мельтешение и смешение всего подряд.
— Усилитель восприятия в астральном пространстве с возможностью просматривать скрытое за защитой? — прищурился Квазимодо рассматривая флакон. — Конечно, такое зелье, если оно усиливает в энное количество раз, насколько помню, более десяти, считается под запретом.
— По данному зелью невозможно просчитать, во сколько раз он усилит способности к астралу у того или иного мага. Действие его ограничивается временем, данного флакона хватит на пару часов от силы. Так что ничего противозаконного, — усмехнулась Ринайла.
— Это с какой стороны посмотреть и…
Так, сейчас они вступят в полемику, и пойдет-поедет, нет уж, без меня, поэтому и перебил Квазимодо, не дав тому договорить.
— Пошли, у нас впереди дело, — подтолкнул я в спину эксперта на выход, оглянулся на Ринайлу и сказал: — Спасибо, есть у меня к тебе еще одно дело, но это потом. Немного с делами разгребусь и обговорим. Хорошо?
— Как скажешь, — кивнула она, смотря в спину эксперту.
Он ее чем-то зацепил! И как теперь быть? Предать подругу не могу, но и с экспертом уже сдружился, хотя и не понял как. Впрочем, со всеми своими немногочисленными подчиненными нашел общий язык, и подпишусь за них не раздумывая, как надеюсь и они за меня. Ну, кроме одного исключения: поставить подпись в храме за Марэю не готов, как и к распитию чая с ее родителями. Но шампанское в постель хоть сейчас принесу. Эх, и как же ей объяснить, что игристый иностранный напиток нужно смаковать только лежа и в неглиже, естественно со мной.
— Слушай, а тебе эта аура незнакома? — спросил я Квазимодо, протягивая лист с заключением Ринайлы, когда мы вышли из ее лавки.
— Знаешь, что-то знакомое есть, но… — он приподнял свою шляпу и погладил лысину. — Нет, не могу вспомнить.
У нотариуса нас встретила приветливой, но с растерянной улыбкой его делопроизводительница:
— Как я рада вас видеть, Евфемий Исанович уже заждалися, — произнесла она и стрельнула глазками в эксперта.
— Кошечка моя! Ну иди сколее к своему папочке! — раздался из-за двери голос нотариуса.
— У него есть кошка? — скрывая улыбку, спросил я, наблюдая, как лицо девушки помрачнело.
Скосил взгляд на Квазимодо, тот сурово нахмурился, а в ауре прямо ликование.
— Э-э-э… — растерялась девица, не зная, что сказать.
— Твой пупсик ждет тебя! Давай, шевели своими длинными ножками! — кричит из-за двери Евфемий, а девица шарит рукой по блузке и вставать не спешит.
Нотариус не выдержал и вышел. Рубаха расстегнута, ремня в штанах нет, а сам он босиком.
— Долога… — он осекся, увидев нас, а потом покачал головой и сказал своей секретарше: — Что, опять двель забыла на ключ заклыть? Господи, за что?! Уж это-то совсем не сложно! — он обхватил голову руками, а потом неожиданно рявкнул: — Иди и заклой дверь!
Девица подпрыгнула и понеслась к двери, сверкая своим голым задом. Хм, она-то тоже приготовилась, но не к нашему приходу, а к ублажению своего шефа.
— Н-да… — протянул я, наблюдая, как девица пытается натянуть на свои бедра блузку, которая оголяет грудь, но до бедер не доходит.
Она вся красная как рак вернулась за свое рабочее место, которое наверное все же не здесь, а в постели нотариуса или, в крайнем случае, у того под столом. Неожиданно гордо вздернула подбородок и презрительно посмотрела на нас.
— Оденься и свали нам кофе, — махнул рукой Евфемий и скрылся за дверью, откуда прокричал: — Плоходите.
В его кабинете оказалась еще одна дверка, ловко замаскированная под створку шкафа. Он в нее вошел не закрыл, а мы с экспертом смогли увидеть кровать, на которую нотариус и стал приводить себя в порядок.
Мы расселись по креслам и ждем нотариуса. Квазимодо выглядит довольным, вероятно он рад такому повороту событий и теперь имеет все моральные основания бросить эту даму без лишних эксцессов. Хотя, по тому, как он улыбается, думаю, еще и выскажет ей свое фи и фу.
— Господа, плостите за сей казус, — появился нотариус, — никак не ожидал вас увидеть. Надеюсь, вы с холошими вестями?
— Насчет вестей, пока рано говорить, но ваше дело движется потихоньку к своему завершению, — ответил я, а потом добавил: — Не уверен в его результатах, но приложим все силы.
— Очень, очень надеюсь на благополучный исход дела! — воскликнул нотариус.
Я выложил на стол заключение Ринайлы, достал флакон с зельем.
— Стакан можно? — обратился к Евфемию.
— Естественно! — воскликнул тот и самолично выскочил из кабинета.
Отсутствовал несколько минут, появившись со стаканом, а следом его секретарша с подносом и дымящимися чашками кофе. Хм, к
