— Изнасилования, похищения людей, мошенничество — много всего! — ответил он.
— А по закону, ты какие доказательства предоставишь? — спросила Марэя, которая встала на мою сторону. — Даже если ты всех вокруг убедишь, что, впрочем, для большинства и так не секрет, то чем это подтвердишь? Свидетелей приведешь? Так они откажутся от своих слов или его слова и их слова на одной чаше весов окажутся! Нет, поймать Кривого можно только с поличным или… — она взяла паузу, — стравить воров друг с другом.
Квазимодо некоторое время молчал, обдумывая сказанное, а потом склонил голову и сказал:
— Признаю, не все просчитал. Вал, прости.
— Договорились, — махнул рукой я, почувствовав удовлетворение. — Но впредь, прежде чем предъявлять друг другу претензии, давайте договоримся, что сперва зададим вопрос в лоб. Хорошо?
— Да, — хором ответили мои товарищи.
Бек в наш разговор не вмешивался, он сначала кивал словам эксперта, а в середине разговора уже осуждающе на него смотрел. Он быстрее сделал выводы и согласился с моими действиями. Квазимодо же можно понять, ибо та, на которую он имеет виды, подвергалась опасности.
— А зачем ты отдал ему часть артефактов? — спросил Квазимодо, но уже в его вопросе нет осуждения, а присутствует любопытство.
— За помощь, да и просил он настойчиво, — ответил я.
— Можно узнать, что за помощь и все же почему ты отдал такие опасные артефакты? — въедливо уточнил Квазимодо.
Не до конца он мне поверил, хотя и очень хочет, поэтому и вопросы такие задает, чтобы определиться и все разложить по полочкам. Похвальное старание, да и по натуре он такой, одним словом — эксперт. Хотя первое впечатление произвел совершенно другого человека, но узнав его ближе, давно мнение поменял.
— По сути, — кивнул на пирамидки, — это бытовые артефакты и хозяин всегда может предъявить на них права. Правда, не думаю, что тот же Кривой о них станет заикаться, так как документов об их легальном происхождении не предоставит. Как и большинство предметов и этот можно использовать в качестве орудия для преступления. Но это не так важно, — махнул рукой, — Кот обещал адрес, где держат девочку. Боюсь, без его помощи нам его сложно получить.
Про помощь еще и в делах об убийствах девушек говорить не стал, решив оставить этот козырь про запас. Чувствую печенкой, что с Котом мы еще пересечемся, а вот в каком качестве неизвестно. Таких людей поймать за руку почти невозможно, они как пауки, сплетут паутину, а потом дергают за ниточки.
— Раз с этим вопросом разобрались, то, — потер переносицу, — давайте так: оформляем все это и переправляем в сыск. Бек, отнесешь?
— А если адрес пришлют? — вопросом ответил он.
— Вряд ли нам там окажут сопротивление, — покачал головой. — Да и сообщу тебе через бляху, если что. Посылать же с таким грузом, кого-нибудь другого, — развел руками, — не могу. Марэя понадобится, если девочку отобьем, Квазимодо все оформит и магические слепки сделает.
— Так вызови Миртофана и кого-нибудь из новых оперов, а посторожить арестованных и один сможет. Да и не стоит тащить все это в руках, а лучше карету вызвать, — предложил Бек.
— Угу, нашу карету только захудалая собака не опознает. Она в квартале от рынка еще поедет, а тут уже все знать будут! — не согласился я.
— Тогда на извозчике, — не сдается оперативник.
Хм, да он просто не хочет уходить, боится, что веселье его стороной минует. Ага, оставь такого и сам ни на ком злость не сорвешь. Но в его словах есть здравое звено, стоит прислушаться.
— Вал, Бек дело говорит, не стоит одному с такой кучей золота по городу таскаться. Хоть и маловероятно, что его кто-нибудь задумает ограбить, но мало ли, — поддержала того Марэя.
— Ладно, ваша взяла, — сдался я и, достав бляху, связался с Миртофаном.
Тот понял меня и уже через полчаса вместе с Фирксом вошли в конторку и, забрав так называемые улики, отбыли в контору. А еще спустя минут двадцать в дверь постучал мальчуган лет двенадцати.
— Кого тут Валом кличут, — спросил мелкий, войдя в приемную и не смущаясь, сплюнул шелуху от семечек себе под ноги.
— Меня, допустим, — разглядывая пацаненка, сказал я.
Тот прищурился и смерил меня взглядом. Н-да, кто-то себе смену растит, явно же подражает Коту, хотя и выходит у него не фонтан.
— Похож, — важно кивнул мальчишка и сказал: — Тебе велено передать… — он оглядел Бека и Марэю подозрительным взглядом, это еще Квазимодо из кабинета не вышел. — При них базарить можно?
— Ну, базарь, — усмехнулся я.
— Улица Весенняя, дом шесть, — он шутливо отвесил поклон и отправился восвояси.
— Больше ничего не просили сказать? — спросил я его в спину.
— Сказали, что ты и сам все поймешь, — в голосе пацана послышалось расстройство, от того, что его-то не посвятили в эти дела, а использовали в роли обычного курьера.
Время неумолимо движется к вечеру, а мы вчетвером подходим к дому номер шесть. Двухэтажный особняк обнесен глухим высоким забором, перелезть через него можно, но смысла нет, так как входить стоит с парадного входа. Не уверен, что наших сил на штурм хватит, но Кот ничего не сказал, думаю, что предупредил бы. Привлекать же городскую стражу желания нет, у тех сейчас идет грызня за место главы, рядовые стражники расслабились, а чины повыше перестраховываются. Боюсь, придется делать официальный запрос, а на это времени уйдет уйма, а у нас его нет.
Уверенно постучал в калитку, в которой распахнулось окошко и на меня посмотрели чьи-то пышные усы, а потом и глаза появились.
— Чего? — короткий вопрос из-за железной калитки.
— Того, — в тон ответил и покрутил в воздухе пальцами.
— От кого и слово заветное скажи, — потребовал охранник.
Хм, а слово-то мне Кот подзабыл передать. Пока я раздумывал, Бек оказался быстрее. Его кулак засветил привратнику промеж глаз и тот куда-то рухнул, с треком что-то сломав. Оперативник, ни мгновения не раздумывая, просунул руку в окошко, что-то там заскрежетало, а в следующие мгновение, калитка с тихим скрипом отворилась. Бек
