— Совершенно никакого.
— Вот что значит хозяйничать с толком. Да-да. Уж они-то постараются не тратить чересчур. У них-то от денег никогда не будет огорчений. Что ж, и пусть им. Я так думаю, они часто говорят о том, как получат Лонгборн, когда твой отец умрет. Я так думаю, поместье им вроде как уже свое, когда б он ни умер.
— Сей предмет они не могли поминать при мне.
— Это точно. Вот было бы странно. Но уж я-то не сомневаюсь, промеж собой они только об этом и болтают. Что ж, раз им не стыдно унаследовать поместье, которое им не принадлежит, оно и к лучшему. Мне б зазорно было заполучить поместье всего только по майорату.
Глава 18
Первая неделя по возвращеньи сестер вскоре миновала. Началась вторая. То была последняя неделя квартированья полка в Меритоне, и молодые дамы округи проворно увядали. Унынье охватило почти всех. Только старшие сестры Беннет сохранили способность есть, пить, спать и занимать себя делами. То и дело они бывали попрекаемы за бесчувственность Китти и Лидией, страданья коих были остры и кои не постигали сего бессердечия в близких.
— Господи боже! Что с нами будет! Что нам делать! — раз за разом восклицали они из бездны своей скорби. — Как ты можешь так улыбаться, Лиззи?
Нежная мать делила с ними горе — она помнила, что́ пережила сама по сходному поводу тому уж двадцать пять лет.
— Честное слово, — говорила она, — когда ушел полк полковника Миллара, я проплакала два дня кряду. Я думала, у меня сердце разобьется.
— Мое уж точно разобьется, — отвечала Лидия.
— Кабы только можно было съездить в Брайтон! — отметила г-жа Беннет.
— О да — кабы можно было съездить в Брайтон! Но папа́ такой скучный.
— Купанье в море меня бы вылечило от всего.
— А моя тетушка Филипс говорит, что оно было бы весьма полезно мне, — прибавила Китти.
И такие ламентации раздавались в Лонгборне беспрестанно. Элизабет старалась ими развлекаться, но всякое удовольствие тонуло в стыде. Она заново ощущала справедливость упреков г-на Дарси и никогда прежде не была столь склонна простить ему вмешательство в дела его друга.
Впрочем, мрачная будущность вскоре прояснилась, ибо Лидия получила приглашенье от жены полковника г-жи Форстер сопроводить оную в Брайтон. Сия бесценная подруга была очень молода и вышла замуж совсем недавно. Сходство жизнелюбия и жизнерадостности свело их с Лидией, и из трех месяцев знакомства они были близкими подругами два.
Восторг Лидии, ее благоговенье пред г-жою Форстер, радость г-жи Беннет и удрученность Китти едва ли стоит описывать. Совершенно пренебрегая сестриными чувствами, Лидия в неустанном исступленьи носилась по дому, от всех требуя поздравлений, хохоча и болтая пуще прежнего, а бессчастная Китти сидела в гостиной, ропща на судьбу сварливым тоном и неразумным манером.
— Не понимаю, почему госпожа Форстер не пригласила и меня, — говорила она, — хотя я, конечно, не ее близкая подруга. Я имею не меньше прав на приглашенье, даже больше, потому что я на два года старше.
Напрасно Элизабет пыталась ее урезонить, а Джейн — вынудить к покорству. Что до Элизабет, приглашенье сие пробудило в ней чувства крайне далекие от переживаний матери и Лидии; Элизабет полагала его смертным приговором всем надеждам на вразумленье последней и, сознавая, что огласка сего шага породила бы ненависть к ней самой, тем не менее отправилась к отцу, дабы втайне отсоветовать ему Лидию отпускать. Она описала г-ну Беннету всю неприличность поведенья Лидии, малые преимущества, кои та могла обрести в дружбе с женщиной, подобной г-же Форстер, и вероятность еще больших бесстыдств с такой спутницею в Брайтоне, где соблазны, вероятно, неодолимее, чем дома. Отец внимательно выслушал ее и сказал:
— Лидия ни за что не угомонится, пока так или иначе не выставит себя на публичное обозренье, а в текущих обстоятельствах она в силах осуществить сие наиболее дешевым и удобным для семьи манером, чего иначе нам не приходится ожидать.
— Если б вы сознавали, — сказала Элизабет, — величайший урон, кой будет нам всем нанесен публичной ее опрометчивостью и бесстыдством — нет, урон, кой нанесен уже, — я уверена, вы бы приняли иное решенье.
— Уже нанесен! — повторил г-н Беннет. — Ужель она отпугнула твоих воздыхателей? Бедняжка моя Лиззи! Впрочем, не отчаивайся. Щепетильные юнцы, кои не в силах стерпеть каплю нелепицы, не стоят сожалений. Ну же, предъяви мне список жалких человеков, устрашенных глупостью Лидии.
— Вы ошибаетесь. Подобных обид мне не наносили. Ныне я сетую не на определенную беду, но на зло общего сорта. Наше положенье, наша респектабельность страдают от сумасбродной ветрености, нахальства и пренебреженья, кои взращены в характере Лидии. Простите, но я вынуждена говорить напрямик. Если вы, милый мой отец, не озаботитесь обузданьем ее буйного нрава и внушеньем ей, что нынешние устремленья не должны стать целью ее жизни, вскоре она окажется недоступна воспитанью. Натура ее закоснеет, и в шестнадцать лет она станет самой неисправимой вертихвосткою, какие только позорили себя и свои семьи. Вертихвосткою худшей и унизительнейшей разновидности, лишенной всякой привлекательности, кроме юности и сносного облика, и по причине невежества и пустоголовости решительно неспособной хоть отчасти отвратить от себя то всеобщее презренье, кое навлечет ее исступленная беготня за поклонниками. Сие же касается и Китти. Она последует за Лидией куда угодно. Тщеславные, невежественные, праздные и совершенно неуправляемые! О, милый мой отец, ужель вы полагаете, будто их не станут осуждать и презирать все, кто их знает, и что позор сей не раз и не два затронет их сестер?
Г-н Беннет видел, что она говорит с немалым пылом, и, нежно взяв ее за руку, в ответ промолвил:
— Не тревожься, милая моя. Где бы ни знали тебя и Джейн, вы уважаемы, ценимы и не покажетесь менее достойными из-за того, что располагаете двумя — или, скажем, тремя — крайне глупыми сестрами. Если Лидия не уедет в Брайтон, в Лонгборне покоя не будет. Ну так пускай отправляется. Полковник Форстер — человек разумный, он не допустит, чтоб она попала в серьезную беду, и, к счастью, она слишком бедна, чтобы стать жертвою чьей-то охоты. В Брайтоне она, даже будучи обычной вертихвосткой, как здесь, окажется не столь заметна. Офицеры найдут себе женщин, более достойных вниманья. Так что понадеемся, что сие путешествие внушит ей, сколь она незначительна. Так или иначе, вряд ли она в силах стать
