– Как же так, дорогой мой человек? А что с теми разработками, которые вы с бактерией этой провели. Тогда вроде столько нового узнали. Вся сеть была забита новостями. Неужто всё впустую? – с недоумением обратился к старику Бирюк.
– Не всё впустую, конечно, – отмахнулся Паризин. – Это же тогда своего рода пропаганда была. Чтобы людей подбодрить да у руководства в глазах дурно не выглядеть.
– Так что же, всё ложь? – слова Тимофея прозвучали будто всеобщий стон отчаяния.
– Не ложь! – воскликнул Паризин. – Мы тогда много чего узнали. И профессор Мархатов тогда добился великих успехов. Его разработки стали основой для получения компонентов многих видов вооружения. Жалко его, конечно. Опальный нынче Мархатов, даже не знаю жив ли ещё, пропал уже лет десять назад, а то и более. Без него сложно будет победить эту заразу.
– Нет, Иван Сергеевич, рано нам ещё помирать. Мы ещё врагу отпор дать должны. Отомстить за всё, что он с нами сделал. Я лично не готов пока позиции сдавать. Слишком много негатива у меня от этой истории. Да и гости сами к нам летят невежливо как-то, без гостеприимных обычаев, не по-нашему это, не по-русски. Сам знаешь, кто с мечом к нам придёт, тот от меча и погибнет.
– Да знаю, Сергей Владимирович, знаю, – усмехнулся Паризин. – Вот только хватит ли на этот раз напора? Сдюжим ли такую-то силищу? По правде сказать, даже я не уверен. Сколько изучаю эту инопланетную флору да фауну, столько поражаюсь, какая огромная между нами технологическая пропасть. Ведь они тоже не сразу стали такими, даже несмотря на вмешательство в их биологию извне. Много лет прошло, прежде чем сумели они преобразиться в этих самых «Жестоких». Представить даже не могу, сколько им вынести пришлось.
– Ты жалеешь их словно бы, Иван Сергеевич? – насторожился генерал.
– Жалею? Да, есть немного. Я ведь много общался с Тиберием этим. Вот если не он, мы бы до сих пор на ветке сидели, образно говоря в понимании этих существ. Он мне многое поведал. В его генетической памяти заложено их истинное прошлое, не то, что потом в его предков затолкали. Они раньше были другими. Форма жизни на основе гелия. – Паризина даже передёрнуло от возбуждения. – Я даже представить себе не могу, как разум мог развиться в этом соединении. А они вот существовали. Энергетика электронов и протонов в разумной форме. Представляешь? Разумный газ с мозгами на электронных импульсах. Вот диво, уж точно! – Профессор прямо по-детски так рассмеялся. – И планета у них была с атмосферой, сходной по составу на Уране. Занимались эти создания в основном наукой, не воевали и не вели экспансий. А потом появилась «Слюда» и всё изменила. Всё так же, как и у нас произошло. Внедрение новых биологических видов с изменённой молекулярной структурой. Подрыв экономики, уничтожение экосистемы, войны, распри, раздоры. Полная замена настоящих правителей на ложных. Сопротивлялись они долго, но опоздали. В результате сейчас «Слюда» использует их изменённый вид, как одно из самых успешных орудий внедрения.
– Но зачем всё это? Для чего? – Бирюк в ярости развёл руками.
– Эволюция! – просто ответил профессор. – Вселенная ведь тоже не стоит на месте. Ей нужно движение. Развитие новых видов – есть процесс выбора жизни. Мы долго сидим на одном месте. А время не ждёт. Миру нужны новые Колумбы, новые Эйнштейны! Вот и приходит время подтолкнуть нас к развитию. Справимся – получим приз в виде дальнейшего эволюционного скачка и совершенствования. Нет – вымрем.
– А кто нас спросил? Нужно ли нам это? Хотим ли мы подобной судьбы?
– Наше мнение в расчёт не берётся, друг мой. – Старик развёл руками и тяжело вздохнул. – Мы лишь объект исследования, а с образцами, сам знаешь, разговор короткий.
Они ещё долго общались, не обращая внимания на окружающих.
* * *
– Ты очень удивительная! – рассматривая Василису, произнёс Тиберий, когда выдалась возможность спокойно пообщаться. – Я почувствовал это сразу, как только ты появилась. Но по-настоящему смог оценить твой потенциал только сейчас, когда увидел тебя воочию. Ты геноморф – существо с изменённой ДНК. Как ты выжила? Бактерия в тебе, но я не вижу побочных эффектов. Ты словно цветёшь изнутри. В чём секрет? – Пришелец медленно обходил Василису по кругу, наблюдая за реакцией девушки. – Ты тоже способна влиять на электроприборы. Чудесно! Твои волны сильны настолько, что я могу их видеть. – Он всплеснул руками. – Вот так номер! Расскажи, расскажи мне всё!
Василиса немного смутилась. Вид жуткого пришельца всё ещё не давал ей расслабиться. И хотя умом девушка понимала, что Тиберий ей неопасен, доверия к странному новому знакомому не испытывала.
– У меня был рак, – сказала она едва слышно. – Об этом никто не знал до того, как ты не рассказал там, в вертолёте. Да и кому какая была разница. Я сирота, жила в детдоме. Поэтому и согласилась на то объявление в газете. Терять-то было нечего. Признаться, по правде, я не рассчитывала на то, что меня примут. Тот мужик, что проводил осмотр, заставил меня долго ждать ответа. А потом, когда сказал, что меня берут, я вдруг испугалась. Не знаю почему просто стало страшно.
Меня пичкали всякой гадостью. Первое время сильно болела голова, затем боли стихли, но пришли видения. Странные словно смотришь сквозь мутное стекло, а рассмотреть не можешь. А потом я начала открывать
