В самый разгар съемок — 20 июня 1971 года — внезапно скончался один из исполнителей эпизодической роли адъютанта Мюллера Шольца — 61-летний актер Лаврентий Масоха. Вот как вспоминает об этом сам Мюллер — Леонид Броневой:
«В фильме Масоха играл моего адъютанта. Он должен был войти в кабинет и сказать: "Группенфюрер, штандартенфюрер Штирлиц прибыл". И вот Лиознова говорит: "Мотор, начали". А он: "Группенфюрер, штардартер…" Лиознова: "Стоп. Еще раз. Собрались. Начали. Мотор". А он опять то же самое, и так несколько раз. Лиознова рассердилась: "Безобразие, сколько можно пленки тратить? Вы же опытный артист (Масоха начал сниматься с 1928 года. — Ф.Р.). Перерыв". Мы с ним пошли попить чайку. Я его успокаивал. Очень трудно русскому человеку такое выговорить. Это предложение даже годится на роль скороговорки для театральной студии. После перерыва он начал: "Группенфюрер, штандартенфюрер Штрирлиц…" Лиознова, режиссер очень требовательный, закричала: "Все, конец смене. Хватит".
А через несколько дней этот артист умер. Вот как он переживал. Пошел в ресторан ВТО. Взял грамм 50 водки и так за столом и отдал богу душу…»
Согласно легенде, Масоха действительно умер прямо за столом в ресторане ВТО. Товарищи, которые выпивали в тот день вместе с ним, конечно, тут же вызвали врача, а пока тот мчался к месту происшествия, уложили своего собутыльника на соседний столик, накрыли скатеркой, а сами… продолжили возлияния. Благо и повод появился: поминали усопшего, раба божьего Лаврентия.
Радистке Кэт делают предложениеОднако для кое-кого из съемочной группы те летние съемки были сопряжены отнюдь не с грустными впечатлениями. Например, Екатерина Градова, игравшая радистку Кэтрин, именно в те июньские дни закрутила роман со своим будущим мужем Андреем Мироновым, с которым она работала в одном коллективе — Театре сатиры. Их первое свидание состоялось во вторник, 29 июня. Именно на нем Миронов сделал девушке официальное предложение руки и сердца. И Градова его приняла, несмотря на то что влюбленные виделись до этого друг с другом всего лишь пару-тройку раз! На этой встрече молодые определили, что поженятся 30 ноября. Сначала выбрали другое число, 22 октября, однако родители Миронова заставили их поменять дату, поскольку в эти дни они уезжали на гастроли в другой город. Как вспоминает Е. Градова:
«Всю ту неделю, пока Андрей за мной ухаживал, он с родителями отдыхал на Красной Пахре, на даче, и по утрам приезжал в Москву, предварительно обламывая всю сирень и набивая банки клубникой. И все это он привозил на съемки в павильон (имеются в виду съемки фильма "Семнадцать мгновений весны". — Ф.Р.) и во время перерывов кормил меня клубникой и засыпал сиренью…
А для родителей его поведение в эту неделю было загадкой. Он чуть свет вставал, пел, брился, раскидывал рубашки, галстуки, без конца переодевался.
И вот когда Мария Владимировна приехала в Москву — они жили тогда еще на Петровке, в Рахмановском переулке, — Андрей привел меня к ней домой. В тот день, 29 июня, мы подали заявление и пришли к его ничего не подозревающей маме.
Мария Владимировна сидела в своей комнате, держала ноги в тазу, и возле нее хлопотала их семейная, очень милая педикюрша. Мария Владимировна не могла в тот момент встать, выйти и встретить меня. Андрей — краснея, а я — бледнея, зашли. Я держала гигантский букет роз. Мария Владимировна сказала:
— Здравствуйте, барышня, проходите. — Спросила: — По какому поводу такое количество роз среди бела дня?
Андрей быстро схватил меня с этими розами, запихнул в соседнюю комнату со словами:
— Я тебя умоляю, ты только не нервничай, не обращай ни на что внимания, все очень хорошо.
И остался наедине с мамой. Перед тем как мы подали заявление, он не поставил ее в известность. Я только услышала какой-то тихий ее вопрос, какой-то шепот. Потом вдруг она сказала:
— ЧТО?!! — И гробовая тишина.
У меня все тряслось от страха. Он еще что-то объяснял. И она пригласила меня войти. Говорит:
— Андрей, посади свою невесту, пусть она засунет ноги в таз. Я села, ни слова не говоря, мне принесли чистую воду. Я ничего не соображала, и педикюрша Зиночка сделала мне педикюр. Если бы мне в тот момент отрезали не ногти, а целый кусок ноги, мне кажется, я бы не почувствовала. Я была теперь прикована к этому злополучному тазу, все плыло перед глазами, а Мария Владимировна мимо меня ходила и сверлила взглядом. А я и не знала, какое мне делать лицо. Я чувствовала себя завоевателем, каким-то похитителем, вором, и мне давали понять, что так и есть на самом деле.
Потом мы быстро убежали… Мы праздновали нашу помолвку в гостях у Вали Шараповой…»
В эти же дни Градова снималась в одном из самых драматичных эпизодов картины — в нем эсэсовцы мучили ее грудного ребенка. Мучителей сыграли Константин Желдин и Ольга Сошникова. А вот в роли ребенка выступил не один актер, а сразу несколько — около двух десятков. В съемках были использованы новорожденные детишки из ближайшего детского дома. Они постоянно менялись, так как выдержать полный съемочный день им было просто не под силу. Снимать их можно было не больше двух часов в день с интервалами не менее пятнадцати минут для пеленания и кормления.
Зритель наверняка помнит, что эсэсовцы мучили дитя, положив его возле раскрытого окна, а по сюжету действие происходило в начале апреля. Однако на самом деле съемка происходила в студии, и даже малейшего сквозняка в ней не было. Более того — там было так жарко от софитов, что дети наотрез отказывались плакать, а сладко потягивались и улыбались в камеру. В конце концов звукооператору пришлось поехать в роддом и там записывать плач на пленку. Эта запись и вошла затем в фильм.
Грузинская ШвейцарияПочти все лето группа ударными темпами работала в павильонах, после чего в начале осени отправилась в Ригу, чтобы снять Цветочную улицу и другие эпизоды. Об одном из курьезов, случившихся уже там, вспоминает Ф. Ростоцкий:
«Однажды на съемках мне пиротехники "маленькую свинью" подложили. Привезли из Болгарии сигареты — закладывали туда какую-то штучку только первую затяжку сделаешь — и сигарета взрывается. Я, естественно не
