– Ой! Ой! – истошно вопил мой непобедимый меч при каждом соприкосновении с клинком противника.
Трудно сказать, действительно ли ему грозила опасность, но я все же счел своим долгом прийти на помощь. Но не с пустыми же ведь руками бросаться в схватку. Вот я и вырвал быстренько из цементного пола фонарный столб. Нет, мне не то чтобы захотелось выпендриться. Просто ничего более подходящего рядом не оказалось. Правда, стоял еще рядом «Лексус». Но поднять эту люксовую махину не под силу даже эйнхерию.
Я размахнулся двадцатифутовым фонарем и врезал им сзади по козлоубийце. Это его заставило обратить на меня внимание, и в тот момент, когда он ко мне развернулся, Джек метким ударом рассек ему ляжку. Тот, крякнув, споткнулся. Еще один взмах фонарем, и я бы его добил. И в этот момент далекий протяжный вой заставил меня застыть.
Вы, вероятно, презрительно фыркнете: «Магнус, ну что за дела? Из-за банального далекого воя?»
Но я вроде уже говорил: не люблю волков. Когда мне было четырнадцать, двое из этих тварей с горящими голубыми глазами убили мою маму. Встреча с волком Фенриром тоже не подняла волчий рейтинг в моих глазах. Ну и как же, по-вашему, я при таком раскладе своей биографии должен был себя ощущать? Вой-то, который раздался издали, был совершенно конкретно волчий. Ровно такой же, как я услышал в ночь гибели мамы. Алчный и торжествующий. Вой монстра, настигшего жертву. Он раздавался со стороны парка Бостон Коммон и, завихряясь в колодцах многоэтажек, леденящим эхом вдарил по моим нервам.
Я содрогнулся. Фонарный столб, выскользнув у меня из рук, грохотнул по крыше.
– Сеньор, мы еще с этим типом сражаемся или как? – подплыл ко мне Джек.
Убийца, хромая и спотыкаясь, попятился. Мех на его черных легинсах блестел от крови.
– Итак, начинается, Магнус, – проговорил он, и голос его сильнее прежнего колебался от низких к высоким нотам. – Запомни: отправишься в Провинстаун, сыграешь на руку своему врагу.
Скалящаяся маска его забрала словно перенесла меня на три года назад, и я за мгновение пережил события той жуткой ночи. Пожарная лестница, с которой я только что спрыгнул в проулок за нашим домом. Из окон нашей квартиры до меня доносится волчий вой. А затем стекла взрываются вихрем пламени.
– Кто? Кто ты такой? – сумел я все же выдавить из себя.
– Некорректный вопрос, – хохотнул утробно козлоубийца. – Правильней на твоем месте было спросить, хочешь ли ты лишиться своих друзей? Если к этому не готов, молот Тора должен остаться потерянным.
Убийца, пятясь, достиг края крыши и ухнул вниз. Я ринулся следом за ним, но обзор мостовой мне закрыла взмывшая вверх густым сизым облаком голубиная стая. Когда же она улетела, взяв курс на печные трубы Бэк-Бэя, я не увидел внизу ничего. Тип этот словно бы испарился.
– Я мог его взять, – завис рядом со мной Джек. – Ты просто застиг меня в неудачный момент. Мне, видишь ли, не хватило немного времени, чтобы сделать растяжку.
– Мечам растяжка не требуется, – раздраженно отреагировал на его треп я.
– Ох, ну конечно, ты главный эксперт по технике разогрева мышц, – не преминул съязвить он.
На крышу плавно спланировало голубиное перышко и упало, приклеившись к капле крови козлоубийцы. Я подхватил его. Оно за мгновенье успело окраситься в бурый цвет.
– Ну и что же теперь? – поинтересовался Джек. – К чему был этот волчий вой?
– Не знаю, – пожал я плечами. – Теперь его уже нет.
– Может, стоит пойти и проверить? – предложил меч.
Я покачал головой.
– Бессмысленно. Вряд ли нас кто-нибудь дожидается там, откуда он раздавался.
«Каким образом этот тип сумел с такой легкостью испариться?» – по-прежнему глядя на окровавленное перышко, думал я. Ясно было одно: убийца в курсе, что молот Тора исчез. И еще у меня в ушах настойчиво продолжали звучать слова: «Хочешь ли ты лишиться своих друзей?»
Голос козлоубийцы был изменен, лицо закрыто забралом, и все же мне не давало покоя чувство, что я его знаю.
На меня ледяной волной накатила тревога.
– Возвращаемся срочно к Сэм.
Едва схватив Джека за рукоять, я почувствовал усталость. Весьма ощутимую, если владеешь оружием, которое может сражаться само по себе. Стоит его коснуться потом, как все, что ему пришлось испытать в бою, навалится на тебя тяжким грузом. Плечи мои заныли. Я чувствовал, как они покрываются синяками – по одному за каждый удар, полученный Джеком от козлоубийцы. Ноги стали трястись, словно я целое утро провел в фехтовальном зале. Горло сжалось от стыда Джека, который не смог победить противника.
– Не рефлексируй, приятель, – сказал ему я. – Ты хоть его все же ранил. Это гораздо больше, чем удалось мне.
– Ну, в общем, пожалуй, – смущенно проговорил он. Ужасно не любит фиксацию на событиях, в которых дал слабину. – А вам бы, сеньор, наверное, стоило передохнуть. Не в той вы сейчас находитесь форме…
– Со мной полный порядок, – не было у меня времени слушать его рассуждения. – А тебе, Джек, спасибо. Ты действовал совершенно правильно.
Я превратил его снова в кулон и повесил себе на шею. Честно сказать, он был прав. Отдых мне ох как требовался. Больше всего мне хотелось залезть в припаркованный рядом «Лексус» и поспать пару часиков на его уютном сиденье. Только вот где гарантия, что в планы убийцы не входит застать врасплох вернувшуюся в кафе Сэм?
И, подгоняя себя надеждой не опоздать, я устремился по крышам на помощь.
Глава III. Мои друзья пропадают неизвестно куда, чтобы я не тревожился. Спасибо, друзья
Сэм стояла над телом Отиса. Стремящийся в «Чашку» народ огибал это место широкой дугой. Никто из них, впрочем, особой тревоги не выражал. Видимо, Отис им казался просто бездомным в отключке. А уж мне-то, поверьте, известно на собственном опыте, какую брезгливость вызывает подобное зрелище у добропорядочных граждан.
Сэм хмуро глянула на меня. Под ее левым глазом красовался оранжевый свежеприобретенный фингал.
– Почему информатор мертв? – коротко бросила она мне.
– Одним словом не объяснишь, – отозвался я. – А кто это тебе врезал?
– Это тоже не объяснишь одним словом.
– Сэм…
Она отмахнулась.
– Со мной все в порядке. Значит, это не ты убил Отиса за то, что он съел мою булочку?
– Нет, что ты. Вот если б он съел мою… – Я мрачно хмыкнул.
– Жутко смешно, – проворчала Сэм. – Но все же не скажешь мне, что случилось?
Вид ее вызывал у меня по-прежнему беспокойство, но я постарался
