Крюгер вернулся в комнату, подошел к Арнольду, шепнул:
– Через полчаса наши будут в подъезде Старикова.
Лисицын, отстранив Милютина, спросил у Тамары:
– Квартира сестры мужа далеко от вашей?
– Они в разных районах. Лилина в Первом, наша в Четвертом.
Арнольд прикинул. На тачке минут двадцать езды. Пока рано вызывать Старикова, пусть люди приготовятся к захвату майора. Он встал, сделал знак Крюгеру. Бандиты вышли в сени, Арнольд сказал:
– Надо подождать.
– Опять ждать!
– Да не дергайся ты! Все у тебя впереди! Подыши лучше воздухом. Чувствуешь, какой он здесь необычный? У меня в усадьбе другой, хотя там тоже лес. И озеро рядом. Интересно, почему?
– От огородов, где выращивают овощи, а не розы и декоративные деревья. Как у тебя! Вот и запах другой!
– Наверное, ты прав, Крюгер!
Он посмотрел на часы, и тут раздался сигнал вызова телефона Крюгера.
– Да?
– Это Валет! Мы на месте!
– Принял! Готовьтесь встретить Старикова. Вырубить его, связать и доставить к нам, на его дачу!
– Понял! Сделаем в лучшем виде!
Отключив телефон, Крюгер посмотрел на Арнольда:
– Можем начинать, босс! Группа захвата на месте!
– Пошли!
Арнольд резко повернулся. Вошел в комнату, подошел к Тамаре, Крюгер – к ее дочери.
Лисицын достал сотовый телефон Тамары с выведенным вторым динамиком, Милютин – широкий, длинный нож. Арнольд обратился к женщине:
– Называй номер, я наберу его, будешь говорить с мужем. И просить, чтобы он вернулся, но перед этим посмотри направо.
Тамара взглянула на дочь.
Крамер схватил девочку за волосы, опрокинул голову назад, поднес к горлу нож.
– Видишь? – продолжил Арнольд. – Предупреждаю: одно неверное слово, тайный сигнал или еще что-то в этом роде, и голова твоей крошки полетит к твоим ногам. И это, – он повысил голос, – не блеф! Называй цифры!
Тамара машинально продиктовала номер, неотрывно глядя на дочь, над которой занес нож безжалостный палач.
Арнольд рукой вернул голову матери на место, посмотрел ей в глаза, полные ужаса, сказал:
– Я набираю номер, ты говоришь! Вот второй шнур от телефона и динамик, через который я буду слушать ваш разговор. Если сорвешься и сделаешь глупость, я разъединю вас, а человек рядом вонзит клинок в шею твоей дочери! Так что не глупи. Не убивай своего ребенка и не делай себе больно. Поверь мне, очень больно. Ты готова?
– Да.
Арнольд набрал номер.
Николай спать не хотел, выспался днем. Обида на жену душила его. Почему она так жестока и несправедлива? К обиде отчего-то примешивалось чувство непонятной, необъяснимой тревоги. Словно где- то рядом затаилась опасность. Что это? Результат отходняка от чрезмерной дозы выпитого спиртного? Или еще что-то, чего он пока осознать не мог?
Николай взял первую попавшуюся книгу из небольшой библиотеки сестры. Прилег на софу, открыл первую страницу. Уже на восьмой поймал себя на мысли, что не понимает текста. Отложил книгу. Включил телевизор, прошелся по каналам. Ни одна из программ интереса не вызвала. Выключил телевизор. Тревога росла. Надо что-то делать, или за эту ночь он точно сойдет с ума. Ехать домой? Тамара впустит его, никуда не денется, отчитает. Но уж лучше ее упреки, чем это тревожное одиночество, от которого просто некуда деться. Да, надо ехать домой!
Он уже стал одеваться, когда зазвонил городской телефон.
– Лиля? – Первое, что пришло в голову, – решила узнать, как чувствует себя брат.
Николаю не хотелось сейчас разговаривать с сестрой, но не снять трубку он не мог. Зачем ее волновать?
И сухо ответил:
– Алло!
И тут же напрягся. Звонила Тамара. Сейчас? Так поздно? После того, как наговорила ему разных гадостей? Он бросил взгляд на определитель номера, тот высветил ее мобильный номер. Но почему жена звонит с сотового? Значит, звонит не из дома?
