Выдаваемые под строгую отчетность и жутко дорогие (пара таких «жучков» стоили как неплохой автомобиль), эти микромашинки могли работать не более суток, в лучшем случае, после чего распадались в прах, не оставляя следов. Последний «жучек» перестал работать как раз после того как Макс прослушал оставленное искином послание и отправился на встречу с Айном. Дану вдвойне повезло: искин назвала место встречи и место это оказалось в Полисе. У него оставалось в запасе время для того чтобы улизнуть с работы и по пути заглянуть на расположенную неподалеку от башни «Линеи» стоянку, где ждала служебная машина, в салоне которой имелся маленький арсенал — все необходимое для проведения спецопераций по проникновению, слежке и ликвидации. Далее отследить местоположение Макса по мобильнику не составило труда. Уж если полицейским корпораций предоставлялся полный доступ к локациям всех, за кем бы те не вздумали следить, то Бюро расследований при Мировом Корпоративном Правительстве и подавно.
Выбравшись из кресла, Дан посетил туалет и вышел из клуба в летний день.
Идя по улице, он вызвал в нейроинтерфейсе командную строку, в которую вписал простой десятизначный код. Машина ждала его там, где он ее и оставил — в сотне метров от клуба. Когда он подошел к неприметному серому автомобилю, приоритет которого, несмотря на скромный внешний вид, мог изменяться от шестого до второго уровней по желанию пассажира, машина опознала его уже не как Дана (личный номер: 57864-11382-М01-6А), инженера-программиста компании «Линея-10», а как Карла (личный номер: 83941-2191-М01-4Н), комиссара ГОАП (Гильдии охраны авторских прав) с четвертым уровнем. Дверь машины открылась и Дан-Карл не глядя полез внутрь тесноватого для такого здоровяка как он салона. После яркого солнечного света он не сразу заметил, что в прохладном сумраке он оказался не один.
— Привет, Дан! — в глубине салона на таком же диване напротив Дана сидел абсолютно лысый мужчина в знакомом костюме. Лица его Дан не смог рассмотреть сразу, но этого и не требовалось — Дан узнал говорившего по голосу.
— Иль?.. Как, черт возьми, ты здесь оказ…
— Брось, Дан… — холодно перебил его Иль. — Не делай глупостей. Ты не успеешь…
У Дана наконец стало проясняться в глазах и первым, что он смог ясно рассмотреть, был направленный на него пистолет, который Иль держал в руке.
Дверь машины плавно закрывалась и Дан понимал: это конец; как только дверь встанет на место, пистолет в руке человека напротив выстрелит.
— Иль! Дружище… — нервно заулыбался здоровяк.
— Заткнись! — Иль снова его оборвал. — Ты знаешь, зачем я здесь.
— Но… послушай… — глаза Дана забегали по салону, ища малейшую зацепку, выход из западни, в которую он так глупо угодил. Выхода не было. Дверь уже закрылась.
— Ты даже не предатель, Дан… или как там тебя… Ты — враг Организации. И ты знаешь, как мы поступаем с нашими врагами.
— Тогда чего медлишь?! — внезапно изменив тон, агент Бюро посмотрел на подпольщика совсем другим, незнакомым ранее тому взглядом.
— Назови себя. И расскажи все о своем задании, — предложил Иль. — Дергаться, повторяю, не нужно. Борткомпьютер под моим контролем. Ни одна твоя штучка здесь не сработает… — при этих словах Иль достал из нагрудного кармана левой рукой (в правой он по-прежнему держал направленный прямо в лицо Дана пистолет) небольшое устройство, похожее на старинную монету, посреди которого слабо светился голубой индикатор.
Дан узнал устройство: в руке Иля лежала глушилка из тех, что использовали в Бюро. Ничто в радиусе десяти метров вокруг этой штуки, ни один из известных приемопередатчиков, ни один «жучек», ни нейросеть, не говоря уже о простых мобильниках, не работало как надо — устройство глушило все подчистую, а при особом режиме могло превратить в металлолом и борткомпьютер машины и нейросети в головах Иля и Дана.
— Я офицер, — с призрением глядя на Иля, процедил тогда в ответ Дан. — Я служу человечеству. Это все, что тебе, подпольная крыса, следует знать обо мне и моем задании…
— Ты дерьмо. И ты служишь не человечеству, а засевшим в правительстве главам корпораций. Ты охраняешь установленный денежными мешками режим подобно псу, стерегущему собственность своего хозяина. Вот ты кто, Дан… или как там тебя… — сказал Иль и нажал курок.
12
Она не любила засыпать одна. Нет, совсем одна она, конечно, никогда не засыпала. Ведь всегда, сколько она себя помнила, рядом был Зевс — ее рыжий друг. Утробно урча и слегка подергивая толстым, с густым подшерстком, хвостом, Зевс обычно дрых рядом с ней на ее старой, видавшей виды, кровати.
Когда Рина была совсем маленькая, и когда папа еще жил с ними, мама не одобряла этих, ставших впоследствии привычкой, повадок Зевса, но потом смирилась и уже не ругала старого кота за то, что стоявшей в углу их маленькой комнатушки специальной кошачьей лежанке тот предпочитал кровать своей маленькой хозяйки.
Вместе с официальным разрешением на переселение Зевса, Рина получила и первую в своей жизни обязанность — убирать с кровати линялую шерсть при помощи специальной липкой ленты, к которой девочка отнеслась со всей ответственностью.
Девочка любила усатого друга, — если бы не его уютное урчание, ей наверняка бы было страшно оставаться дома одной. Как тогда… год назад, когда Зевс заболел, и мама отнесла его к доктору. До самого маминого прихода с работы Рина боялась засыпать в те две ночи, когда Зевса не было. Врач тогда вылечил Зевса, и на третий день мама принесла его обратно домой. Рина заботилась о друге: меняла ему воду в миске, гладила его и говорила ему все ласковые слова, какие знала, и вскоре Зевс поправился.
Днем семилетняя Рина училась в корпоративной начальной школе для детей из семей специалистов шестого и пятого уровней. Рано утром мама, приходившая с работы поздно ночью, отводила дочь на школьный троллейбус, а сама возвращалась домой спать до времени, когда нужно было идти встречать девочку
