– Да!
– Много?
– Я бы не сказала, что много. Как все!
Юдашин наклонился к девушке:
– Вы должны понять нас, Маргарита Владимировна. Мы хотим разобраться в том, что произошло на Тургунском перевале. Очевидно, ваш сожитель…
Рита оборвала речь подполковника:
– Сергей не сожитель, он мой жених, намеревался по возвращении из той проклятой командировки подать рапорт, чтобы нам разрешили узаконить отношения!
– Хорошо, хорошо! Извините, не сожитель, а жених, так вот, очевидно, ваш жених попал в плен к душманам, уничтожившим колонну. Вместе с двумя своими подчиненными. При том, что все остальные военнослужащие и колонны, и взвода сопровождения погибли, сражаясь до последнего патрона. Осмотр места боя показал, что некоторые солдаты предпочли подорвать себя вместе с моджахедами, нежели сдаться в плен. Не исключаю, что старшего лейтенанта Баженова душманы взяли раненым, неспособным к сопротивлению. Но… взяли. От этого не уйти. Вот мы и хотим разобраться с этим пленением, попытаться установить истину. И надеемся на вашу помощь.
Юдашин выпрямился и закурил, пуская дым в сторону капитана.
Рита же удивленно спросила:
– Но чем я могу помочь вам?
– Скажите, как вы провели вечер и ночь перед тем, как Баженов отправился в командировку?
– Это нескромный вопрос, Михаил Юрьевич, вы не находите?
– Возможно, но прошу ответить на него.
Рита вызывающе взглянула на Юдашина:
– Мы занимались любовью. Такой ответ вас устроит?
– Не совсем. То, что вы не сказки друг другу рассказывали, понятно. Но и не могли молча и непрерывно заниматься только любовью. О чем-то вы ведь разговаривали?
– Естественно, не молчали.
– Так вот я и хочу узнать, о чем именно вы говорили. И поймите, мой интерес вызван не праздным любопытством.
Рита вздохнула:
– Понимаю! По большей части разговор был о будущем. Ведь именно тем вечером, 5 июня, в день моего рождения, Сергей сделал мне предложение стать его женой. Вот и обсудили, как в данных условиях создать полноценную семью.
– Значит, вы приняли его предложение?
– Да!
– А он не обещал вам золотых гор, безбедной жизни?
– Нет! Сергей реально оценивал действительность. Говорил, что после женитьбы вместе поедем в отпуск к его родителям, они у него добрые, хорошие, примут меня, как родную. Еще что-то, чего сейчас вот так сразу и не вспомню. Но приятное. Мне было очень хорошо. Я была счастлива. Тем страшнее стало известие о том, что произошло на Тургунском перевале. А я ведь чувствовала беду. Сергей же говорил, что ничего не произойдет, и он вернется. Я готовилась к его встрече. Ждала. И… не дождалась!
Глаза девушки повлажнели, голос дрогнул, но она нашла в себе силы не расплакаться.
– Извините! Мне тяжело говорить!
Подполковник кивнул:
– Понимаю! Может быть, сделаем перерыв?
– Нет! Не надо! Я в порядке, задавайте вопросы.
– Добро! А вы не замечали в поведении Баженова чего-нибудь такого, что ранее не проявлялось?
– Нет!
– С каким настроением он уходил утром из отсека?
– С хорошим. Сергей был уверен в том, что ничего не произойдет и он скоро вернется.
Юдашин внимательно посмотрел на девушку:
– Уверен? И не испытывал тревоги? Ведь тот выход был для него первым. Обычно любой, даже самый смелый человек, на первое боевое задание идет с опасением. Это объяснимо. Впереди неизвестность, то, с чем он никогда не сталкивался. Как правило, и офицеры, и солдаты, впервые выходящие навстречу потенциальной опасности и реальной угрозе, нервничают, если не сказать большего, боятся. Потом это проходит, но до выхода очень редко кто сохраняет хладнокровие.
Рита сказала:
– Возможно, и Сергей испытывал тревогу, но скрывал ее, не желая нервировать меня.
Юдашин же как-то вкрадчиво и неожиданно враждебно произнес:
