Наталия Сотникова
Графиня Дюбарри. Интимная история фаворитки Людовика XV
В оформлении обложки использована репродукция картины Ф.Ю. Друэ «Портрет графини Дюбарри в виде Флоры»
Вместо предисловия
Давным-давно, еще в эпоху так называемого развитого социализма, попала мне как-то в руки небольшая книга писательницы Галины Серебряковой «Женщины эпохи Французской революции». Десять новелл о судьбах самых разных женщин, которым выпала судьба жить (а некоторым – и умереть) среди бурь этого крупнейшего катаклизма восемнадцатого века, не претендовали ни на глубину, ни на точность исторического исследования, однако давали безапелляционную оценку всем героиням. С девятью женщинами вроде бы все было понятно, но вот относительно Жанны Дюбарри меня почему-то обуяли некие сомнения.
Полагаю уместным сделать здесь отступление, ибо современному читателю имя Галины Иосифовны Серебряковой не говорит ничего, да и большинству нынешних литературоведов, надо думать, оно неизвестно и не пробуждает у них никакого интереса. Однако в 60-е и 70-е годы двадцатого века трилогия Г.И. Серебряковой о К. Марксе и Ф. Энгельсе издавалась в Советском Союзе тиражами в сотни тысяч экземпляров, ибо полностью соответствовала требованиям идеологически выдержанного литературного произведения. Жизнь самой Серебряковой (1905–1980) была чрезвычайно насыщенной событиями в духе того времени. Родилась в семье родителей-революционеров, в 1919 году вступила в РКП(б), немедленно сбежала на фронт, затем в 1920-25 гг. обучалась на медицинском факультете МГУ, дважды выходила замуж, оба раза за видных большевистских деятелей, Л. Серебрякова[1] и Г. Сокольникова[2]. В 1936 году началось ее хождение по мукам сталинских репрессий, в результате которых Серебрякова потеряла мужа и отца, пять раз подвергалась аресту, изведала и лагеря, и ссылки, но в 1956-м была полностью реабилитирована. Как видно из счастливой судьбы трилогии о К. Марксе, писательница полностью владела партийно-классовым подходом к изображению своих героев. Почему же она не применила этот беспроигрышный метод при создании образа мадам Дюбарри?
Историю девушки из простонародья, поднявшейся до всесильной фаворитки предпоследнего короля Франции Людовика ХV можно сравнить только с судьбой цирковой наездницы Феодоры, ставшей женой императора Юстиниана. Но по приговору того же народа графиня Дюбарри, женщина уже немолодая и вроде бы далекая от политики, была казнена. Г. Серебрякова с самого начала определяет отношение к своей героине, безапелляционно наклеив на Жанну Дюбарри ярлык «жадной, распутной и бездушной проститутки из кабачка».
Надо сказать, что в СССР как рабочее, так и крестьянское происхождение, в особенности в послереволюционный период (а книга была написана в 1929 году и несколько раз переиздавалась вплоть до 1964 года), служило индульгенцией от всех грехов. Если девушка стала проституткой – значит, к тому ее вынудили неумолимые обстоятельства жизни в обществе бесчеловечной эксплуатации, и она достойна сочувствия, но отнюдь не порицания. Почему Серебрякова так ополчилась на дочь народа, мне было как-то не совсем понятно. Дело, к сожалению, заключалось в том, что в ту пору ничего другого о мадам Дюбарри узнать было невозможно.
Минуло немало лет. Упал железный занавес, по роду своей работы я объездила почти всю Западную Европу и из каждой командировки привозила пару-тройку книг по обожаемой мною истории. Наконец, начали попадаться мне издания и о графине Дюбарри. К своему удивлению, я узнала, что даже на родине графини мнение о ней бытует далеко не однозначное. Ныне же постепенно укрепляется убеждение историков в том, что современники отнеслись к ней слишком пренебрежительно, не уделили должного внимания ее судьбе, не оценили всю глубину драмы дочери народа, вознесшейся до положения королевы и отправленной на эшафот этим же самым народом. Чем дальше уходит от нас день ее казни в промозглых декабрьских сумерках 1793 года, тем все больше создается книг о мадам Дюбарри, повествующих о женщине, которой в течение всей жизни приходилось не раз расплачиваться за редкую красоту, дарованную ей.
Не остались в стороне и другие жанры искусства. В конце ХIХ века на сцене имела большой успех оперетта популярного австрийского композитора Карла Милёккера «Мадам Дюбарри» (1879), экранизированная в 1951 году. Первый художественный фильм о графине был снят известным немецким режиссером Эрнстом Любичем, можно сказать, на заре игрового кинематографа, в 1919 году. Надо заметить, что трактовка ее образа в киноработах мне также представляется весьма спорной. В фильме Софии Копполы «Мария-Антуанетта» (2006) графиня, злобная интриганка, в исполнении итальянки Азии Ардженто ни по внешности, ни по характеру не имеет ничего общего с реально существовавшей личностью. После ознакомления со всеми этими произведениями мне также захотелось попробовать разобраться в тех фактах ее жизни, которые более или менее точно известны историкам.
Путь в Версаль
Ангел во плоти
«Среди них (девиц в кабачке на окраине Парижа) красотой выделялась Жанна Бекю, прозванная Ангелом, девушка добродушная, румяная и глуповатая. Дочь трактирной служанки и монаха, она выросла среди винных луж, спотыкаясь о пьяные тела, засыпая в хмельных парах». (Г. Серебрякова «Жанна Дюбарри»)
19 августа 1743 года в унылом заштатном городке Вокулёр, расположенном в Шампани на границе с Лотарингией[3], у тридцатилетней швеи Анны Бекю-Кантиньи родилась девочка. В тот же самый день ее окрестили Жанной, согласно обычаю, по имени крестной матери, некоей Жанны Бирабен. В регистрационной книге церкви Вокулёра стоят лишь подписи викария и крестных родителей, об отце нет и помину: девочке с момента появления на свет было суждено нести на себе клеймо незаконнорожденной.
Современники и историки практически едины в своем мнении: отцом малышки был Жан-Батист Гомар де Вобернье, монах братства Пикпюс, которое имело в Вокулёре свой монастырь. В миру он был известен как «брат Анж[4]». Видимо, монах поддался соблазну и не смог устоять перед пышными формами тридцатилетней швеи, подрубавшей в монастыре подолы и рукава подрясников и стихарей. Впоследствии он перебрался в Париж, где служил в церкви богатого прихода Св. Эсташа, и в течение всей своей жизни не порывал связи с Анной Бекю.
Было трудно устоять перед красотой членов семейства Бекю, которую они унаследовали от своих предков. Их дед, простой парижский мясник, содержавший лавочку в Париже в правление Людовика ХIII, считался одним из самых красивых мужчин своего времени. Его сын Фабьен заправлял харчевней и каким-то образом привлек своей внешностью внимание знатной вдовы, графини Мондидье де Кантиньи. Слывшая оригиналкой аристократка зашла в своем увлечении настолько далеко, что сочеталась с красавцем-трактирщиком законным браком. Семейная жизнь, увы, продлилась недолго: супруга вскоре скончалась, оставив вдовцу в наследство ужасно запутанные имущественные дела. Единственное, что вынес из этого горького опыта молодой человек, было знатное имя древнего лотарингского рода Кантиньи, которое он
