– Я что-то напутал. У меня нет пятидесяти тысяч. Есть только сорок. Ну и гарантия, что Майк будет в тюрьме.
После некоторых сомнений, Горецки согласился и подписал всё. Он и его вельветовый юрист вышли. А дядя, дождавшись, когда затихнут шаги в коридоре, засмеялся:
– Ну и дурак же он. Полмиллиона бы точно вытянул из этой лотереи.
– Если мы можем обыграть Горецки, зачем нам входить с ним в соглашения? – спросила Лекса.
– Видишь ли, то, что сделал Хаген, всё равно остаётся серьёзным преступлением. Говорю же, если не взять Горецки под свой контроль, он нас разорит. Нам повезло, что Горецки туповат.
– Жопоголовый, – мстительно вставила Лекса.
– Плюс репутационные убытки. Представь, что будут думать люди, узнав, что наши сотрудники избивают клиентов до полусмерти? А этот Майк серьёзно его покалечил. Если честно, наше дело настолько хлипко склеено, что мы обязаны взять его в свои руки, чтобы оно не рассыпалось и не придавило нас обломками.
Это был серьёзный деловой урок, ведь дядя сбил цену с пятнадцати миллионов до сорока тысяч…
И вот теперь, стоя напротив счастливо улыбающегося Хагена, Алекса чувствовала себя отвратительно. Хуже, чем после выпускного, когда очнулась наутро в постели с тем парнем, которого презирала все годы учёбы. Хаген даже чем-то напоминал его: такой же несуразный, наивно влюблённый. Стоял и ждал, чего же такого интересного расскажет ему обожаемая Лекса?
Она же хотела крикнуть: «Беги, беги прямо сейчас, уезжай из города, из штата. Уезжай туда, где тебя не найдут!» Но вместо этого набрала побольше воздуха и принялась строго отчитывать, выкладывая строчка за строчкой тот текст, что её заставили выучить юристы. Зачитала пункты договора, упомянула, что Хаген по собственной воле вступил в конфликт с уважаемым клиентом DigiMart Грегором Горецки.
– Но я… ты… – Хаген даже не мог вымолвить ни слова, изумлённый то ли обвинениями, то ли тем, что Горецки назвали «уважаемым». Тот же был болью в заднице для всех сотрудников DigiMart.
Не глядя на Хагена, Лекса неумолимо продолжала утверждать, что конфликт хоть и проходил на территории компании, но являлся исключительно личным делом Майка и Грегора. В случае необходимости она сможет подтвердить это в суде.
– Но ты же видела… – Майк пропустил упоминание о суде. – Он же тебя… Он же напал на тебя!
– Я видела то, что видела, мистер Хаген, сэр. И не побоюсь повторить это в суде. Вы едва не убили этого муд… этого несчастного.
Только сейчас Алекса заметила, что Хаген был одет в какой-то крутой то ли плащ, то ли куртку. И выглядел менее придурковато, чем обычно. Или это в ней так играло чувство вины, приукрашивая Майка?
Отгоняя эти мысли, она перешла к тому, что ознакомила Хагена с решением о его увольнении, а также о штрафе за действия, порочащие кодекс чести сотрудника DigiMart. В качестве компенсации репутационных потерь из жалования Хагена вычитался штраф… который почти равнялся самому жалованию. Также Хагену выдавалась плохая рекомендация, где его характеризовали, как личность с неустойчивым поведением, даже опасным для работы в сервисных предприятиях.
– Очень жаль, мистер Хаген, но мы обязаны указать в личном деле эпизод вашего немотивированного нападения на Грегора Горецки.
Лекса говорила всё это как заведённая, а сама мысленно повторяла:
«Господи, какая же это чушь… Мы сделали из Майка какого-то маньяка, хотя он был самым безобидным человеком на свете. Мы отдаём его на съедение. Теперь на стороне Горецки не мускулы и наглость, а кое-что что посильнее: окружной суд».
Лекса вдруг вскрикнула и отпрянула. Она так забылась, что не заметила, как Хаген положил ей руку на плечо:
– Я всё понял, Алекса, хватит говорить. – Странно, что маленький Хаген смотрел куда-то поверх её головы, словно читал что-то позади неё. – Прости, что принёс тебе столько неприятностей.
От этого Лексе стало ещё хуже: он ещё и извинялся!
Хаген сгрёб бумаги со стола:
– Это всё?
– В-всё… Завтра нужно ещё прийти подписать, сдать…
Хаген отворил дверь:
– Хорошо. Заодно заберу свои вещи.
– Майк!
Он обернулся.
– П… прости… Пойми…
– Я понимаю, Лекса. Хотя нет, не понимаю, но принимаю.
Хаген давно ушёл, а Лекса всё сидела, сложив руки на коленях. Что было бы, если бы она предупредила Майка, что увольнение – не самое страшное из грозящего ему?
А в голове вдруг всплыли строчки песни Изи Сэмми, она наконец-то разобрала: рэппер-неудачник читал о том, что если бы все люди перестали делать то, что их вынуждают делать другие, то несправедливость исчезла бы сама собой.
Лекса быстро поднялась, поправила причёску и вернулась в кабинет дяди Ховелла, неся на лице улыбку победительницы. Носить маски ей не привыкать.
* * *После разговора с Лексой Хаген ощутил, что из него будто вынули нечто, придававшее его существованию хоть какой-то смысл. Как ни странно, эта потеря принесла облегчение. Ведь чувство веры в других людей – это тоже груз. Если его сбросить, то станет гораздо легче. Быть может, поэтому негодяям проще жить? Они не носили в душе ничего такого, что заставляло бы их беспокоиться об окружающих.
– Ты чего так долго? – спросил Веймин. – Соскучился по работе? Или тебя заставили починить очередной ноутбук Горецки, отравленный порносайтами?
– Горецки? – переспросил Хаген.
– Да, он приходил, пока тебя не было. Не знаю, у него будто какие-то дела с Лексой.
Хаген открыл двери своей машины, приглашая Веймина внутрь:
– Это теперь не важно. Я больше не работаю в DigiMart.
– Вот это новость. А почему?
– За порчу репутации компании. За нарушение кодекса чести сотрудника DigiMart. Чёрт ещё знает, за что.
Веймин шутливо притворился испуганным:
– Нарушение кодекса чести? Я его даже не читал. Вдруг за это тоже уволят? Но серьёзно, Майкл, за что?
Хаген посмотрел на Веймина, читая статы:
Веймин ‘Кот’ Сюань, 25 лет
Уровень 22.
