И вот впервые за два года ему привалила возможность снова заняться привычным делом: «ломать систему» и зарабатывать деньги. Только бы этот странный Майк Хаген не подвёл…
Под утро Роман проснулся от того, что его сокамерник пыхтел где-то на полу, пришёптывая: «Пятьдесят пять, пятьдесят шесть…»
– Камрад… ты чего? – зевнул Роман.
– Тренируюсь. Отжимаюсь.
– Почему ночью?
– Уже почти шесть утра.
Роман снова зевнул:
– Вообще-то, после команды «Отбой» запрещается ходить по камере и делать иные действия, кроме как использовать унитаз.
Хаген не ответил. Поднялся и стал боксировать воздух, перемежая ударами ногой.
Роман хотел спросить Хагена о его решении: будет ли тот работать над сборкой и установкой сервака? Но провалился в сладкий утренний сон:
– Камрад… через полчаса подъём… Дай поспать…
* * *Наутро, после переклички и прочих процедур, Хаген подошёл к Роману:
– Прости, что помешал выспаться. В общем, я согласен работать над «стартапом». С чего начинать?
– Отлично! В первую очередь ты должен заслужить доверие тюремного начальства. У тебя отсутствуют предыдущие криминальные записи. Начальство таких любит. Из них получаются хорошие стукачи или примерные заключённые, которые, выйдя из тюрьмы, больше в неё не возвращаются.
Роман показал Хагену на высокого седого афроамериканца в идеально чистой и выглаженной тюремной робе, которая сидела на нём, как военный мундир. Седой держал в руке планшет с бумагой и делал какие-то пометки.
– Его зовут Генерал. Этот человек ответственен за набор персонала для работы в мебельном цеху. Мебельный цех – это местный Google, все мечтают там работать.
– Почему?
– Там платят двадцать баксов в неделю – огромная сумма по нашим меркам! Кроме того, удобно получать вести или ништяки с воли. Именно через этот цех тебе будут передавать необходимые детали. Там же ты найдёшь инструменты для работы. Понятно, это будут не компьютерные наборы, но всё равно лучше крутить шурупы отвёрткой, чем ногтем. И напоследок приятный бонус: за трудовые дни сокращают срок.
– Но я не умею делать мебель.
– Придётся научиться, камрад. Пожалуйста, постарайся, за тебя уже замолвили словечко, если тебя выгонят, то…
– Да, я помню. Заточка – Марк Борковски – морг.
– Верно, камрад. А знаешь, почему за Борковски сразу идёт морг, а не больничная койка? Потому что, если попросят серьёзные люди, дядя Марк отправит в морг, даже если выживешь после заточки.
Хаген уверено усмехнулся:
– Хватит меня пугать. Лучше скажи, что такое «деревянный ринг»?
Роман покачал головой:
– Это другой способ поскорее выбраться из тюрьмы… Но лучше не лезь в это, камрад.
– Почему?
– Потому что высок шанс, что ты не выберешься из тюрьмы, а попадёшь к Марку Борковски, ну а потом в морг.
– А точнее нельзя?
– Под «деревянным рингом» подразумеваются бои без правил, которые устраивает начальство среди заключённых. Но я об этом ничего не знаю, только слухи.
– Ты же хвалился, что знаешь всё.
– Кое-что лучше не знать. Почему ты вообще спрашиваешь?
– Вчера этот испаноязычный парень сказал, мол, «встретимся на деревянном ринге».
– Мля, – непонятно выругался Роман. – Майк, давай лучше сосредоточимся на наших железках. Мы ведь оба с тобой «компьютерщики»? Давай ими и останемся. Да, я понял, что ты немного увлекаешься боксом. Но в здешних боях реально убивают, там нет судьи, который остановит бой. Там есть только наш любимый доктор, который придумывает погибшим бойцам фальшивые медицинские заключения. А если с тобой что-то случится, то меня отправят в морг вслед за тобой. Держись от ринга и драк подальше.
Майк хотел сказать, что сам разберётся, от чего ему держаться подальше: его начало раздражать покровительство Романа. Но тут к ним подошёл Генерал и выкрикнул, глядя на Хагена:
– Майкл Бьорнстад Хаген! Есть такой?
– Сэр, да, сэр!
Генерал неторопливо сделал в своём списке какую-то пометку:
– С сегодняшнего дня поступаешь на недельный испытательный срок в мебельный цех. Будешь хорошо работать – примут на работу официально и начислят жалование. Есть вопросы?
– Сэр, нет, сэр!
Генерал жестом велел Хагену присоединиться к отдельной группе заключённых.
– Удачи, камрад, – сказал Роман и отошёл к другой группе, которую отправляли на работы по благоустройству тюремного двора.
Среди группы мебельного цеха оказался и Лоренцо «Брикс» Рейес. При виде Хагена он ухмыльнулся и провёл пальцем по шее. Сначала Хаген хотел сделать вид, что не заметил, но в нём уже поднимался прежний гнев на обидчиков. Почему он должен позволять кому-то запугивать себя?
– Hueles a mierda[10], – сказал Брикс, повторяя жест.
Хаген спокойно поднял руку и показал Лоренцо средний палец.
– Ты покойник, сука, – Брикс мгновенно перешёл на английский. – Покойник, понял? Урою!
Лоренцо рванул с места и побежал на Хагена, но его сдержали товарищи, успокаивая на испанском и английском:
– Тихо, тихо, ты хочешь потерять место в цеху?
Лоренцо вырывался из их рук. Он не кричал, а громко шипел, чтобы не привлечь внимание охранников:
– Pinche puta![11] Не сегодня, не завтра, но жди смерти, тварь.
Хаген смело подошёл к нему:
– Достаточно! Хватит меня запугивать, ты! Таким, как ты, меня не запугать. А вот тебе стоит опасаться таких, как я.
– Плевать, что там тебя защищают. Для меня ты уже мёртв ублюдок, pendejo[12].
– Хватит пугать меня покойниками, я сам могу сделать тебя покойником. Или бей или заткнись.
В ответ Лоренцо зарычал, вырвался из рук друзей и провёл удар, но Хаген был готов к этому и легко ушёл. Так же легко отскочил и от выпада ногой. Хаген понимал: у него пока что мало шансов против Лоренцо. Он ему проиграет, если не поможет какой-нибудь нежданный баф, а, как показала вчерашняя стычка, волшебные бафы
