– А как же. Каждая провинция имеет свои войска, каждый гритор содержит своих стражей порядка… Кстати, ты перебила почти весь патруль. У каждой провинции свои собственные законы. Но есть и общие, которые обязаны чтить все марлозцы, независимо от места их проживания.
– А правда, что чужеземцы, попавшие в вашу страну, становятся рабами?
– Да, это так, милая.
Лоис немного помолчала, переваривая услышанное, а затем попросила:
– Расскажи о своём господине.
– Наш господин очень добрый и справедливый. Это мудрый правитель и заботливый хозяин…
– Это портрет святого, – перебила Лусу девушка. – Неужели у него нет недостатков? Может, он уродлив, вероломен, труслив?
– Что ты, милая! – ужаснулась сиделка. – Конечно, нет! Он красив, смел и мужественен…
– Ладно, – безнадёжно махнула рукой девушка. – Скоро я сама увижу вашего святого… Я, наверное, еще посплю…
– Конечно, милая! – с энтузиазмом воскликнула Луса и помогла ей улечься поудобней.
Утром, сразу после завтрака, пришёл доктор Эммин. Он, как всегда, был весел и добродушно посмеивался.
– Ну, как дела сегодня, стойкая ты наша?
– Неплохо.
– Это хорошо… Я беспокоился, что больше не увижу твоих дивных глаз, – улыбнулся доктор, приступая к осмотру. – Так-так… Прекрасный сильный организм…
Осмотрев рану и сменив повязку, он приказал Лусе вымыть девушку и переодеть в чистое бельё, поменять постель и проветрить комнату. Затем, велев Лоис побольше лежать, спать и есть, ушёл.
Спустя час, когда Лоис, вымытая влажной губкой, с мокрыми причесанными волосами, лежала в чистой свежей постели, облачённая в рубашку из тонкого голубого шёлка, в комнату вошли несколько вооружённых воинов с обнажёнными мечами, и заняли посты у изголовья и изножья кровати, на которой лежала девушка.
– О! Что бы это значило? – в притворном удивлении воскликнула Лоис.
Но тут дверь вновь отворилась и Луса склонилась в глубоком поклоне.
Вошедший в комнату мужчина выглядел невзрачно: невысокого роста, худой, рыжеволосый, с бледно-голубыми глазами и крючковатым носом на бледном невыразительном лице. Но по гордой осанке и неторопливым величавым движениям, любой мог сразу догадаться, что перед ним высокопоставленный вельможа.
– Да это господин гритор собственной персоной! – насмешливо продолжила девушка. – Наш добрый и милосердный господин!
Лицо гритора не выражало никаких эмоций, только тонкие губы сжались плотнее, когда он взглянул на девушку. Луса придвинула к кровати кресло, и гритор с достоинством опустил в него тощий зад. Расслабившись, он откинулся на спинку и вытянул худые, затянутые в шёлковые панталоны ноги, скрестив их в лодыжках. Ничего не выражающие светлые глаза уставились на девушку с любопытством пресытившегося хищника, которому в лапы попала случайная добыча. Лоис удобнее устроилась на подушках, словно невзначай оголив плечо и часть груди, и, сделав невинное лицо, ответила гритору прямым открытым взглядом милой пай-девочки.
Их молчаливая дуэль длилась несколько минут, словно они играли в «гляделки» – детскую игру, кто кого пересмотрит. Наконец гритор открыл рот и произнёс:
– Расскажи о себе, девушка.
– Что вы хотите знать, господин? – произнесла Лоис голосом воспитанной малышки.
– Всё. Кто ты, твои родители, откуда родом, как проникла в Марлоз и с какой целью…
Хотя голос гритора звучал тихо и размеренно, но в нём чувствовались сила и властность, и, возможно, скрытая угроза. Голос принадлежал властителю, привыкшему к беспрекословному подчинению. Он как-то не вязался с невзрачной внешностью мужчины, и этот контраст почему-то насмешил девушку. У неё появилось игривое настроение и ей захотелось пошутить.
– Меня зовут Лоис, – тоном маленькой девочки начала она, – мне двадцать один год и я очень красивая… Во всяком случае, так говорили все мужчины, с которыми я спала. В Марлоз я приплыла на корабле – знаете, такая большая деревянная лодка… Я никогда не слышала об этой стране, поэтому мне стало любопытно… Папы у меня нет, мама умерла, когда я ещё сидела на горшке, поэтому за мной никто не следил и не воспитывал… Я выросла очень плохой девочкой, господин гритор. Но, надеюсь, вы не накажете меня слишком строго?
Выражение лица гритора не изменилось ни на йоту. Рыбьи глаза продолжали смотреть на девушку без всякого выражения, и ни один мускул не дрогнул на тщедушном теле. Не дождавшись ответа, Лоис поинтересовалась:
– Можно задать вопрос вам, господин?
Гритор еле заметно кивнул.
– Зачем здесь стоят эти большие дядьки? Они меня пугают.
Она указала на солдат.
Гритор бросил на стражников короткий взгляд и ответил:
– Мне доложили, что ты опасна… Но я вижу, что ты просто глупая маленькая негодяйка.
– О, господин! – с притворной обидой воскликнула Лоис. – Какая же я негодяйка? Возможно глупая, возможно маленькая, но совсем не негодяйка… И я не опасна, вас обманули! Я убиваю, защищаясь, или когда меня пугают… Я очень чувствительная натура и сразу хватаюсь за меч, когда большие грубые самцы пытаются меня унизить. Это мой самый большой недостаток, каюсь…
И тут на лице гритора впервые появилась улыбка. Она разительно его преобразила: оно сделалось мягким и лукавым. Вспыхнув, как выглянувший из-за туч солнечный луч, она тут же погасла.
– Я приму к сведению твоё предупреждение, – обронил. – Но и ты должна перестать валять дурака, а честно и открыто отвечать на мои вопросы.
– Конечно, господин. Спрашивайте! – с готовностью ответила девушка. – Но эти воины нервируют меня. Кажется, что они только и ждут вашего знака, чтобы изрубить меня на куски.
– Их неприязнь к тебе понятна – ты ведь убила их товарищей… А вот у того, – указал он на рыжеволосого крепыша, – среди убитых был брат.
Лоис посмотрела на указанного воина.
– Наверное, это был командир.
– Да, это был сержант Ссвис.
– Большой грубиян, который дёргал меня за ногу… К тому же у него был такой грозный вид, что я испугалась. Я очень боюсь больших мужчин с громкими голосами…
Лицо гритора вновь на мгновение осветилось улыбкой.
– И за это ты его убила?
– И за это тоже.
– А за что ещё?
– Ну… Они все были такие грозные, их было так много… А я маленькая, одинокая и беззащитная…
– Ты вновь валяешь дурака, Лоис. Так мы ни до чего не договоримся.
– Я же говорю, эти парни нервируют меня. Пусть они уйдут.
– Хорошо. – Гритор подал знак, и стражники вышли, бросая на девушку злобные взгляды. – Теперь мы одни, Лоис… Ведь это твоё настоящее имя?
– Конечно… Во всяком случае, так называла меня мать, да примут Небеса её душу…
– Как её звали?
– Мамочку? – гритор кивнул. – Не знаю. Я была слишком мала, когда боги забрали её.
– Ну, а кто твой отец?
Лоис пожала плечами, отчего рубашка на левом плече сползла ещё больше, оголив грудь почти до нежно-розового соска. Взгляд гритора лишь на мгновение задержался на этой пикантной подробности, а затем вновь переместился на лицо. То ли мужчина обладал поистине железной выдержкой, то ли в его жилах текла холодная рыбья кровь.
– Я не знаю своего отца, – ответила Лоис. – Сомневаюсь, что и мать знала его.
– Как такое может быть? Разве женщина не знает отца своих детей?
Девушка заколебалась, и
