В мае 1914 года в Гааге в торжественной обстановке был открыт Дворец Мира. На открытии присутствовали представители практически всех стран. XX столетие провозглашалось золотым веком — веком мирного сотрудничества народов, без войн и потрясений. Еще его называли веком единения и дружбы людей, независимо от их вероисповедания и места проживания. Большие и малые страны стремительно развивались. Россия в этом списке была в числе первых, особенно по показателям промышленного развития за 1913 год, хотя и существовало на ее бескрайних просторах немало медвежьих углов.
А через месяц — в июне 1914 года в Сараево погибают австрийский эрцгерцог Франц Фердинанд и его супруга. Убийцей был студент-гимназист, боснийский серб Таврило Принцип. И тут началось…
12 июня Австро-Венгрия предъявила ультиматум Сербии. А эта православная страна все свои надежды возложила на Россию, так как выдержать удар начавших уже мобилизацию одиннадцати австро-венгерских корпусов она не могла. Недаром существует сербская поговорка: «На небе — Бог, а на земле — Россия».
На обращение сербского престолонаследника Александра Россия устами царя Николая II ответила: «Россия никогда не останется равнодушной к судьбе Сербии».
И уже 13 июля самодержец Николай Александрович приказал ввести «предмобилизационное положение», которое должно было начаться 17 июля, а на следующий день он объявляет полную мобилизацию, которая никакой опасности для Германии не представляла.
В Германии эти меры были приняты за пять суток до этого, и уже 17 июля Вильгельм II провел полную мобилизацию. 19 июля в 19:00 он объявил войну России и стал требовать того же от колеблющегося венского правительства. Начальник генерального штаба германской армии Мольтке-младший потребовал от австрийского генерала Конрада общей мобилизации Австро-Венгерской армии против России.
24 июля Австро-Венгрия объявила войну России. Casus belli (казус белли) — формальный повод для объявления войны — сработал.
И сразу же Первая мировая война высветила не столько мощь России, сколько ее отсталость и неподготовленность. Остро встал и социальный вопрос. Эта война кроме всего прочего дала трактовку современной формы национального движения и вывела на арену истории те массы народа, которые как бы «спали до этого историческим сном».
Поражение России в Крымской и Русско-японской войнах осталось «незамеченным» царями, принявшими трагические события за слабость народного возмущения и нежелание «как следует воевать».
Попытки австро-венгров нанести удар в спину сербам сильным отрядом албанцев потерпели неудачу, так как итальянцы запретили отправку со своего побережья оружия и боеприпасов для албанцев.
Германия в борьбе с Францией и Россией уповала на так называемый план генерала (с 1911 года фельдмаршала) Шлиффена — военного стратега, начальника немецкого генерального штаба с 1891 по 1905 годы.
По существу, к разработке плана войны немецкие военные приступили еще в 1895 году и продолжали совершенствовать его вплоть до 1914-го.
В генштабе среди разработчиков плана проходили ура- патриотические и исторические диспуты, сводившиеся к оценкам окружения Германии. Выступая перед офицерами, Шлиффен констатировал:
«С самого начала германской истории, мы, вследствие неблагоприятного географического положения в центре Европы, были более подвергнуты опасности нападения. Нашим западным соседом был и есть французский народ — самый беспокойный, честолюбивый и тщеславный из всех европейских народов. На востоке нас окружали славянские народности, исполненные неприязни к немцу, который был для них учителем высшей культуры и которого они преследовали с той жестокостью и злобной ненавистью, какую питает непокорный и грубый воспитанник к своему серьезному учителю…
Взаимоотношения между нами и англичанами в течение столетий подвергались разным изменениям. В общем и целом Джон Булль всегда придерживался той точки зрения, что бедному немецкому родственнику можно оказывать покровительство и протекцию, при случае использовать его для черной работы. Но никогда нельзя становиться с ним на равную ногу. По существу, нас никто не любит. Больше могу сказать, такая антипатия существовала еще до того, как зависть к созданным Бисмарком мощи и благосостоянию нашей страны обострила неприязнь к нам. Вот почему мы должны быть вооружены реальным планом обороны и нападения…»
А начинался этот процесс так.
После подписания в 1904 году англо-французского союзнического соглашения канцлер Вильгельм попросил Альфреда фон Шлиффена разработать план, который бы позволил Германии вести войну на двух фронтах одновременно. И в декабре 1905 года фон Шлиффен приступил к работе. В основе плана лежала идея быстрого — в течение 42 дней — захвата Франции. Считалось, что Россия не сможет помочь своей союзнице, так как ей для мобилизации потребуется не менее 105–110 суток, а значит, она успеет поставить под ружье только половину своей армии.
План Шлиффена предусматривал спокойную «работу» на Западном фронте со сосредоточением там до 90 % немецких дивизий: пока германские войска будут осуществлять антифранцузскую операцию, российские силы должна сдерживать австро-венгерская армия вместе с незначительным количеством немцев на фронте в Восточной Пруссии.
Были приняты меры для недопущения связи Сербии с Россией. Для этого диверсанты разрушили телеграфную линию Ниш — Кладово, через которую поддерживался контакт Белграда с Петроградом. Но главное было — не допустить перевозки по Дунаю русских войск, вооружения и боеприпасов. В сербские порты направлялись банды для разрушения пристаней, депо и пароходов.
А на улицах Белграда уже больше недели рвались австрийские снаряды, разрушая дома и убивая мирных жителей.
Царская Россия вступила в войну, выполняя союзнические обязательства перед Францией. Кроме всего прочего, она захотела решить еще одну задачу — остановить Германию на пути к гегемонии в Европе. Но эта война, сокрушившая миллионы человеческих судеб, не принесла победы ни одной из сторон. На первый взгляд, Россия, заключившая 4 сентября 1914 года союз с Западом в Лондоне, обезопасила себя от внешних угроз, но царь не учел одного — критического состояния внутреннего фактора.
С одной стороны, крестьянская масса с ее нищетой. Это был заряд страшной разрушительной силы, сразу же взрываемый стихией в случае военных неудач. А с другой — болезнь, загнанная внутрь Столыпиным, снова стала проявляться. Забастовки и рабочие волнения принимали стихийный характер. Их география постоянно расширялась. Почему не был спрогнозирован такой поворот событий окружением монарха, правящего, по существу, аграрной страной, — неизвестно. Теперь можно только гадать и выдвигать разные версии. Так невольно царской верхушкой закладывался мощный заряд под саму Россию. На вопрос о качестве этого заряда и временных рамках его подрыва давно уже ответили историки и писатели. Большевики же умело вставили взрыватель и подвели к нему бикфордов шнур.
Нужно отметить, что смелость в принятии решений о войне с Россией придавала Германии и Австро-Венгрии обильная информация об экономическом, политическом и оборонном состоянии противника. Их разведки активно работали.
За период с 1901 по 1911 годы в России
