Али понял, что крепко попал. Этот Кауров знал слишком много! А Стас, психологически добивая противника, продолжал:
– А как насчет художника, которого ты убил ради одежды и телефона? А желтый «Москвич», в котором ты сжег тело убитого тобой десятилетнего мальчика-чеченца? Ты, мразь, мальчишку-то за что убил? Он-то тебе что сделал? Свидетелем мог стать? Да какой из десятилетнего ребенка свидетель? Ты же, сука, на зоне все законы наизусть выучил за пятнадцать лет. Никто не принял бы во внимание его слова! А ты убил его! Почему? А потому, что тебе новая порция допинга потребовалась. Тебе, как вампиру, нужна была новая, свежая кровь! И ты сделал как хотел! Ты, сука, всегда делал все, что хотел!
– Бред какой-то! Эй, лейтенант, – обратился Али к Харину, – ты за своим начальником присматривай. Мне кажется, у него чердак наглухо снесло!
– Заткнись, Комолов! – приказал Каракурт. – Сколько человек ты еще загубил? Десять? Двадцать?
– Да кто ты такой есть, чтобы я отчитывался перед тобой? Нагородил какой-то херни! Надоело слушать! Захватил опасного преступника? Молодец. Медаль получишь! Веди куда следует! Найдете доказательства, улики, свидетелей, тогда и будем базарить. Здесь, в этой пещере, я больше ничего не скажу!
– Надоело слушать, говоришь? А разговор еще не окончен!
– Вот достал, в натуре! Да не трогал я твоих баб, не трогал!
– И людей Принца не трогал? Спокойно, хладнокровно собрал, как баранов, в кучу и расстрелял. А потом и самого Принца с Бакинцем, да еще двух их незадачливых охранников завалил! Или нет?
– А ты это видел?
– Видел! Вот этот эпизод зафиксирован Службой от начала и до конца. Но не в этом дело. В принципе для меня лично нет никакой разницы, есть ли доказательства против тебя или нет. Я точно знаю, что ты, ублюдок, убил мою семью, и судить тебя буду я один! И суд, можно сказать, уже состоялся! Ты приговорен к смерти! И приговор мой ни в одной инстанции обжалованию не подлежит!
– Офицер, ты не имеешь права!
– Имею! И умирать ты будешь медленно, мучительно, долго, – Стас опустил ствол автомата к ногам убийцы.
Но случилось непредвиденное! Долгий диалог привел в крайнее удивление лейтенанта Харина и неожиданно помог Саркису. Ему представился именно тот единственный шанс, на который наркоделец безуспешно надеялся, стоя у стены.
Ослабив контроль над Саркисом, пораженный рассказом подполковника лейтенант упустил момент, когда главарь наркокартеля рванулся в правую нишу. Каракурт не успел предупредить Харина, чтобы тот не преследовал Саркиса. Никуда бы он не делся! Но лейтенант этого не знал и последовал за бандитом, рассчитывая на долгое преследование. Харин не ожидал мгновенного нападения. Получив сильнейший удар в лицо, Харин упал на спину. Саркис прыгнул на него, мгновенно вырвав из-за пояса две гранаты. Поднял их в руках.
– Никому не двигаться, – прохрипел бандит, – всех разнесу на куски!
– Ай, молодец, Саркис! Не ожидал от тебя такой прыти, – Комолов расплылся в улыбке, – эх, Кауров, видишь, как изменчива судьба? Опять тебе не повезло, а дочь твоя дико вопила, когда я ее черенком от лопаты в бабу переводил. Люблю, когда вот так перед смертью воют! Отдай автомат, чмо! Кончилось твое время!
Комолов оторвался от стены, когда неожиданный приказ Саркиса остановил его:
– А ты, кровавая тварь, куда? На место, Комолов!
– Ты что, Саркис?
– Я сказал, на место! Не знал, что ты за тварь! Сам удавил бы мразь «стовосьмую»! Назад, козел!
Каракурт попал в сложное положение. Он мог быстро обернуться и сразить Саркиса до того, как тот выдернет кольцо предохранительной чеки гранаты, но тогда Комолов воспользуется этим и сразу атакует. Лейтенант все еще не мог прийти в себя. А стрелять в Али сейчас означало бы вызвать неадекватную реакцию Саркиса. На автоматную очередь он может ответить броском гранаты.
Все по своим местам расставил сам Саркис. Он подобрал чемодан и пошел к лабиринту. И только оттуда со словами: «Да отправляйтесь вы все на тот свет», – бросил «РГД». Но узкий проход ему помешал, граната подкатилась к лейтенанту и взорвалась почти под ним, мгновенно убив Харина. Осколки просвистели над головами Комолова и Каракурта. Пещера содрогнулась, посыпался град мелких камней. Стас посмотрел наверх, в отверстие, где виднелось небо, и обратил внимание на крупную глыбу, удерживаемую от падения лишь корнями какого-то горного растения. Затем перевел взгляд на своего боевого товарища. Лейтенант не подавал признаков жизни, а автомат Каурова отбросило в сторону, к стене.
Так что два смертельных врага оказались в сходном положении. Легкая контузия некоторое время удерживала их на полу пещеры, но реакция на опасность сработала у обоих почти одновременно. Они резко вскочили и теперь стояли, устремив взгляд друг на друга. Начиналась психологическая дуэль...
Али поигрывал широким, блестящим в темноте ножом, перебрасывая его с ладони в ладонь. Он ухмылялся:
– На нож смотришь? Смотри! Это им я отрезал головы твоим бабам! Что так побледнел? Автомат потерял? Какая незадача, придется драться голыми руками! Ну что, собака, – вдруг повысил голос Комолов, – начнем последний расчет?
Каракурт понимал, что своими гнусными речами Али пытается вывести его из равновесия, заставить опрометчиво броситься на нож, которым Комолов владел виртуозно. Но подполковник Кауров тоже был виртуозом, он знал специальные боевые приемы.
А Али продолжал:
– Что же ты, шакал, медлишь? Ты же мстить хотел за своих вонючек? Так вот он я, перед тобой! Иди ко мне! Ну, иди! Может, тебя перед смертью «петушком» сделать? А ну, кукарекни разок-другой!
И Каракурт «кукарекнул»!
