— А что это за теория такая — теория струн? — спросила Сати, с еще большим интересом рассматривая Шина.
— Теория всего, — с улыбкой ответил он и спрятал рисунок в папку, лежащую на столе. — Вам нужна моя помощь, верно?
Сати и Томас переглянулись.
— Роланд сказал, что на Острове есть копия поисковой системы протектория. Благодаря ней, можно отыскать чип любого человека на земном шаре…
— Копия? — брови Эйлера недовольно взлетели вверх. — Оригинал вообще-то. Это я ее создал.
— Вот как? — Сати адресовала удивленный взгляд Тому.
— Только она вам не поможет, — сказал Шин. — Чипа Ойтуша Эвери больше не существует.
Сати буквально задохнулась от услышанного. Слова “Ойтуш Эвери” и “не существует” отказывались помещаться в ее голову именно в том порядке, в котором их произнес Шин.
— Постой, ты уже искал его? — нахмурился Томас. Он с опаской покосился на Сати, чтобы в случае очередной истерики успеть обезоружить ее.
— Да, перед занятием, — ответил Шин, переводя взгляд с одного встревоженного лица на другое. — Я видел, что вы придете ко мне сегодня.
— Видел? — тупо переспросила Сати.
Вместо ответа, Шин залез в тумбочку, и через несколько секунд извлек из нее кипу папок.
— Моя одаренность — это автоматическое рисование, Сати. Интуиты не смогли в свое время объяснить то, что происходит со мной… Но это неважно, ведь теперь у меня есть своя теория.
Каждая из папок была подписана неразборчивым почерком, а внутри хранились сотни листов самой обычной бумаги, исписанной и разрисованной шариковой ручкой.
— Через мой мозг проходит огромный поток информации, — продолжал Шин. — Оперативная память не справляется с ней, и тогда на выручку приходит вот это, — Шин потряс в воздухе ручкой. — Я зарисовываю то, что не могу воспринять осознанно, и иногда на моих рисунках появляются варианты развития событий.
— То есть, будущее? — уточнила Сати. Сказать по-правде, новая информация поступала в ее мозг с огромной задержкой.
— Варианты будущего, а их бесчисленное множество.
— То есть ты не мог знать достоверно, придем мы или нет? — спросил Томас.
— Чем позднее я узнаю о событии, тем больше шансов, что оно произойдет, — заметил Шин. — Вот это я нарисовал примерно неделю назад.
Шин положил перед ними рисунок, и Сати пришлось сесть на ближайший стул, потому что ноги ее моментально сделались ватными. На листе был изображен поезд, грузовой, судя по всему, а в одном из вагонов лежал Ойтуш — Сати узнала его даже в каракулях Шина. Он лежал, а руки его были скрещены на груди, словно у покойника.
Едва заметно Томас положил руку на ее плечо, которую девушка моментально сбросила.
Вариантов трактовки рисунка было немного: Ойтуш умер в тюрьме, и его тело, вместе с телами других заключенных вывозят на утилизацию. Глаза Сати моментально наполнились жгучими слезами, и она отвернулась, чтобы парни не увидели, как она плачет.
— Минутку, давай смотреть фактам в глаза, — сказал Томас Шину и отодвинул листок подальше. — Как работает глобальный поиск? Настраивается на частоту излучения микропроцессора конкретного человека, так?
— Так, — кивнул Шин, немного расстроившись тем, что его рисунки не стали для них неопровержимым доказательством.
— Если чип гражданина Второго класса отсутствует в базе данных глобального поиска, какова вероятность, что его больше нет в живых?
— Примерно девяносто процентов, — прикинул Шин.
— А остальные десять? — Томас победно усмехнулся. — Его просто могли удалить.
Сати незаметно утерла слезы и подняла на него глаза:
— Это возможно?
— Большинство чипов саморазрушаются при попытке удаления, — заметил Шин. — Мера безопасности протектория.
— Для хирурга с золотыми руками нет ничего невозможного, — сказал Томас, а мысленно добавил, вновь связываясь с сознанием Сати:
“Мы найдем другой способ отыскать его”.
Глава 11
— Почему не сказал, что это ты?
Они снова были в медицинской палатке, теперь уже втроем. Ойтуш сидел на койке, прижимая к затылку охлаждающий пакет.
— Не знаю, — ответил он. — А какое это имеет значения?
— Огромное, — сказал Айзек. — Я бы не стал убивать человека, которому отдал почти литр крови.
Ойтуш недоверчиво посмотрел вначале на него, потом на Тору.
— Как ты думаешь, кто лежал на соседней койке, пока ты приходил в себя? — улыбнувшись человеческой половиной лица, спросил Айзек.
— Но зачем? — удивился Ойтуш. — Я не представляю никакой ценности…
— Ты может быть и нет, но информация в твоей голове практически бесценна для нас, — сказал Айзек.
— Допустим, — Ойтуш решил пока что ничего не анализировать, — Тогда другой вопрос: если ты был моим донором, какого черта ты чуть меня не прикончил?
— Я тебя не узнал, — с легким сожалением пожал плечами Айзек. — Точнее, не думал, что моя кровь поможет тебе так быстро восстановиться. Ты ведь еще пару часов назад валялся под капельницами, слюни пускал…
— Надо было подольше поваляться, — сказал Ойтуш, касаясь головы, которая после удара звенела как колокол. — Не думал, что я похож на шпиона.
— Обычно таких и вербует протекторий, — деловито заметил Айзек. — Задохликов, вроде тебя…
«Ну спасибо, Айзек».
— …с не запоминающимися смазливыми физиономиями, тех, кому нечего терять, — продолжал киборг. Судя по тону, глава сопротивления вовсе не хотел никого обидеть. Просто констатировал факты.
“Нечего терять”, — повторил про себя Ойтуш. — “Если Сати все еще жива… пока Сати жива, мне есть что терять”.
Звуки на станции смолкли; пожар был потушен и старое метро вновь погрузилось в темноту.
— Поспи остаток ночи, — сказал Айзек, внимательно наблюдая за выражением его лица. — Скоро тебе понадобится много сил.
— Тора, — Айзек повернулся к медику, и тот вздрогнул от неожиданности. — Постели ему в вашей с Захри палатке. И не забудь, что у нас завтра планерка, на рассвете, сразу после физподготовки. Вам с братом отчитываться по проекту “Х”.
Поднявшись во весь свой почти двухметровый рост, киборг пружинистым шагом вышел из медбокса.
— Проект “Х”? — поинтересовался Ойтуш.
— Это секретная информация, — предупредил его Тора. — Не могу сказать.
— Не для задохликов? — ухмыльнулся Ойтуш и отложил в сторону совсем уже теплый пакет.
С секунду Тора непонимающе смотрел на него, а потом нервно улыбнулся одной половиной рта.
“Странный тип”, — в очередной раз решил Ойтуш. — “Хотя, при таком-то главнокомандующем…”
Палатка Торы и Захарии выглядела довольно вместительной, но из-за огромного количества электроники, а также всевозможного механического хлама
