Ойтуш украдкой глянул на Карен. Длинные волосы, тонкая талия и роскошная грудь делали ее очень привлекательной, даже несмотря на манеры и привычку курить.
— Ничего. Но у меня уже есть девушка, — ответил Ойтуш, поворачиваясь к Гравано спиной.
— Да ладно. И где она? — поинтересовался Томб.
— Лучше тебе не знать, приятель, — вздохнул Ойтуш, хлопая его по плечу.
***
Во второй половине дня состоялось собрание, на которое Ойтуш был приглашен уже в качестве полноправного участника. На этот раз он явился без опозданий. Уже по привычке Ойтуш начал искать глазами Катокина, но его здесь не было, должно быть, был в охране на контрольно-пропускном пункте.
— В одной метропольской психлечебнице пропали люди, — доложил Захария, переходя сразу к делу.
— Люди? В смысле, персонал? — уточнил Рейли.
— Люди, в смысле пациенты. Психбольные, — сказал Захария.
— Какое нам дело до тамошних психов? — спросил Соторн, словоохотливый и острый на язык солдат, частенько доставляющий неудобства Айзеку, резко высказываясь на собраниях. Однако глава все равно терпел Соторна по причине его непревзойденных лидерских качеств.
— Все, что происходит в Метрополе, так или иначе отражается на нас, — спокойно заметил Айзек, скрещивая руки на груди, — Продолжай Матиас, мы слушаем тебя.
— Я тоже не придал этому значения месяц назад, — Захария присел на краешек стола, — Если бы вчера один из них не вернулся домой. И не попытался зверски убить свою семью.
В палатке наступила тишина, лишь огонь потрескивал в небольшой переносной печке.
— По словам очевидцев, он мало напоминал человека, — продолжил Захария, — И действовал словно животное, движимое инстинктами.
— А что с другими? — спросил Айзек.
— Судьба остальных четверых неизвестна.
— Между этими больными было что-то общее? Кем они были? — поинтересовалась Карен.
— Обычные граждане Второго класса, в особых списках протектория не числились, диагнозы разные… хотя, постойте, — мальчик вдруг вспомнил кое о чем, — Им всем была сделана лоботомия.
— Куда могли деться пять пациентов с лоботомией? Устроили побег? Ведь они же, как овощи, — сказала Карен.
— Их похитили, ясное дело, — сказал Рейли. — Вот только кому это нужно?
— Тем, кому нужны люди, беспрекословно выполняющие приказы, — ответил Айзек нахмурившись. — Что ты думаешь по этому поводу, Матиас?
“Айзек высоко ценит Захарию”, — мелькнуло в голове у Ойтуша. — “И это несмотря на то, что ему всего одиннадцать”.
— Я согласен, — кивнул мальчик. — У больных с лоботомией отсутствует мотивация, они не способны принимать сложные решения. И все же, этот тип из больницы всех удивил. Пока его семейство было на работе, он пробрался в дом, дождался их возвращения, а затем пытался прирезать их одного за другим. Ясно одно: над ним неплохо поработали.
— Поработали кто? — уточнил Соторн.
— Те, кто сделал с ним это, — Захария кинул на стол пачку снимков, сделанных в морге.
— Твою мать, — выругался Соторн, глядя на то, что было запечатлено на них.
Ойтуш взял одну из фотографий, и тут же пожалел об этом: изуродованное тело не было человеческим. Над ним словно поработал сумасшедший хирург-экспериментатор, дорвавшийся до бензопилы. Мышцы верхних конечностей несчастного парня были неестественно раздуты, словно их чем-то накачали изнутри, а голова, напротив, была маленькая с выемкой вместо отсутствующих лобных долей. В довершение всего, было хорошо заметно, что тело было разрено на куски, а затем заново сшито, а вместо правой кисти и вовсе было нечто, напоминающее кусок фарша.
— Видок тот еще, но семейство Бергер утверждает, что это определенно был их расчудесный Мониш, — сказал Захария.
— Почему? — спросил Рейли.
— Он помнил каждого по именам, знал факты известные только их семье.
— Как он погиб? — спросил Ойтуш, не в состоянии оторваться от изображений.
— Старший брат застрелил из ружья, — ответил Захария. И правда: в груди у Мониша Бергера было черно-багровое отверстие с запекшейся кровью.
— А с рукой что? — спросила Карен, внимательно глядя на фото.
— Его пятилетняя дочь засунула ее в измельчитель, когда он попытался перерезать ей горло, — мрачно ответил Захария.
— Ну и дела…
— Он действовал продуманно, но ему явно не хватило… прыти, что ли, — нашел нужные слова Захария. — Словно его создатели не до конца завершили свою работу, и образец получился бракованным.
— Поступим так, — Айзек внимательно оглядел присутствующих. — Я отправлю три отряда. Рейли и Ман, вы пойдете в морг, пока тело парня еще не утилизировали, Гравано и Ситис — к родственникам, а Тора и Эвери — в психушку, пообщаться с местными завсегдатаями. Наверняка они что-то видели.
Ребята переглянулись, а Ойтуш почувствовал, что сердце его забилось с бешеной скоростью. Снова в Метрополь? Ведь это реальная возможность разузнать хотя бы что-то о Сати. Сможет ли он выполнить приказ, или искушение провести личное расследование захватит его целиком?
— Захария подготовит вам пиратские чипы, действующие ровно сутки, — продолжал киборг. — На это время у вас будут имена и судьбы счастливых обитателей Метрополя, однако, по истечении двадцати четырех часов, вы либо снова будете частью сопротивления, либо погибните. Это рискованная операция, но если в Метрополе происходит подобная чертовщина, мы обязаны выяснить, кто за ней стоит. Есть те, кто хочет отказаться?
Желающих не нашлось, и Айзек отпустил их готовиться к вылазке.
***
Сати кляла себя на чем свет стоит. После “вечеринки”, даже несмотря на укол антидота, щедро полученный от Томаса, она еще целые сутки провалялась в кровати в ужасном состоянии. Сати ненавидела себя за болтливый язык, но больше всего за то, что упустила шанс пообщаться с Ойтушем. А ведь именно этого она ждала несколько месяцев!
После того как Томас велел ей сконцентрироваться на Ойтуше, чтобы через ее сознание подключиться к нему, в голове Сати началось невиданное светопреставление, закончившееся позорным опорожнением желудка. Томас лишь горько усмехнулся, напоил ее сладким чаем и проводил до отсека. Вот тебе и пообщались.
— Больше никогда не буду пить, — сказала она, морщась от вкуса крепкого черного кофе.
— Не зарекайся, — улыбнулся Томас, завтракающий рядом.
К великому облегчению Сати, он даже не вспомнил позавчерашний разговор, словно его и не было. Жизнь продолжалась, а о некоторых вещах лучше было просто забыть.
— Мы сможем попробовать еще раз? — робко спросила Сати, имея в виду “сеанс телепатии”.
— Ну не знаааю, — протянул Том, рассматривая кусочек яблока, нанизанный на вилку. — А стоит ли?
— Ну перестань, — девушка скорчила недовольную гримасу. — Ты же знаешь, что мне…
В эту секунду за соседний
