У подножия лестницы он обнаружил дверь, ведущую в заднюю часть дома, и тотчас же повернул направо, чтобы добраться до последнего погреба, вырытого в виде грота под задним двором.
Таковой, как убедился Люциан, обойдя его по кругу, был выложен камнем и с четырех сторон оборудован нишами для хранения вина. Над головой у него был световой люк, забранный стеклом настолько пыльным и грязным, что лишь тоненькие лучики света проникали сквозь него в густую тьму внизу. Но внимание Дензила в первую очередь привлекла небольшая деревянная лестница, лежавшая на каменном полу, предназначенная, скорее всего, для того, чтобы можно было добраться до бутылок в верхних рядах.
– Ничуть не удивлюсь, если ею воспользовались совсем в иных целях, – пробормотал себе под нос Люциан, запрокинув голову к квадратному проему светового люка.
Ему вдруг пришла мысль, что чужак мог проникнуть в погреб именно этим путем и спуститься по лестнице. Чтобы проверить свою догадку, он установил лестницу посреди погреба таким образом, что ее верхняя перекладина упиралась в нижний край светового люка над головой. Осторожно поднявшись по ступенькам – лестница вовсе не выглядела надежной, – он попробовал откинуть крышку люка, и она легко поддалась его усилиям. Поднявшись еще на несколько ступеней, Люциан уже по пояс высунулся из люка, словно джинн из бутылки, и выяснил, что легко может выбраться из погреба на задний двор.
– Отлично! – воскликнул он, весьма довольный своим открытием. – Теперь я знаю, как убийца проник внутрь. Неудивительно, что кухонная дверь была заперта на засов и через парадную дверь в гости к Рену тоже никто не приходил. Тот, кому было известно местоположение этого светового люка, мог легко попасть внутрь в любое время, спустившись по лестнице и пройдя через подвал и кухню в верхнюю часть дома. Так, с этим все ясно, теперь надо разобраться, как незваные гости проникли на задний двор.
С трех сторон участок был обнесен сплошной оградой высотой в человеческий рост, которая была вымазана дегтем; с четвертой же он примыкал к тыльной стене дома. Попасть сюда можно было, только перебравшись через ограду – каковая, впрочем, не выглядела непреодолимой, – и Люциан направился к той ее стороне, что располагалась прямо напротив стены дома. В ней не было ни калитки, ни какого-либо лаза, так что для того, чтобы попасть сюда, чужаку пришлось бы перелезть через забор, что для здорового человека не составило бы особого труда.
Пока Дензил рассматривал ненадежную преграду, внимание его вдруг привлек некий трепещущий предмет по левую руку от него – то есть с той стороны, где располагался световой люк. Присмотревшись, он понял, что видит обрывок черной дамской вуали, подшитой бархатом. Мысли его моментально устремились к женской тени в окне и подозрениям Дианы Рен.
«Святые небеса! – подумал он. – Неужели эта кукла Лидия все-таки виновна?»
Глава XII
Вуаль и ее владелица
Как можно догадаться, Люциан был поражен находкой столь важной улики, подтверждающей подозрения Дианы. Тем не менее сведения, полученные Линком о том, что Рождество миссис Рен встречала в Бервин-Маноре, противоречили этому факту; у него никак не получалось совместить ее отсутствие здесь с обнаружением клочка вуали на заборе; и еще менее он готов был поверить в то, что она сумела перелезть через достаточно высокую преграду, чтобы попасть во двор, не говоря уже о том, чтобы спуститься – что для женщины не так-то просто – по шаткой лестнице.
«В конце концов, – сказал себе Люциан за ужином в тот вечер, – утверждать, что вуаль принадлежит миссис Рен, у меня не больше оснований, чем полагать, будто она и была той самой женщиной, тень которой я видел в окне. Тот, кто перелез через забор, а потом прошел через подвал, наверняка должен был пересечь двор дома, выходящего на соседнюю улицу. Следовательно, его владелец должен знать этого человека, а мне надо выяснить, кому он принадлежит. Впрочем, мисс Грииб наверняка знает его».
В последнем Люциан ничуть не сомневался, поскольку в ходе долгого знакомства с почтенной хозяйкой уже успел убедиться: ей известно почти все происходящее по соседству. Результат вполне оправдал его ожидания, потому что, когда мисс Грииб вошла, чтобы убрать со стола – обязанность, которую она предпочитала выполнять сама, дабы иметь возможность поболтать со своим жильцом, – она снабдила его всеми необходимыми сведениями на этот счет. Местонахождение нужного дома, фамилия его владельца, репутация жильцов – все это ей было известно, и она охотно поделилась этими знаниями с Люцианом, сопроводив своими замечаниями и комментариями.
– Номер девять по Джерси-стрит, – безапелляционно заявила она. – Именно этот дом расположен с тыльной стороны особняка, в котором обитают привидения, мистер Дензил. Я уверена в этом так же, как и в том, что солнце встает на востоке.
– И кому же он принадлежит? – осведомился Люциан.
– Мистеру Пикоку, ему принадлежит почти вся здешняя недвижимость. Он купил землю в то время, когда здесь только разворачивалось строительство. Ему ведь уже семьдесят лет, мистер Дензил, – заговорщически продолжала мисс Грииб, – и он очень богат! Боже, я даже не представляю, насколько! Задешево построил дома, а теперь втридорога сдает их внаем; он заработал на этом больше, чем на перемалывании сахара в песок или разбавлении кофе цикорием. Он…
– И как зовут тамошнего жильца? – перебил ее Люциан, обрывая на полуслове краткий пересказ жизненного пути Пикока.
– Миссис Бенсусан, одна из самых больших дам в округе.
– Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду.
– Ее габариты, мистер Дензил. Она весит добрых восемнадцать стоунов[7] и успела сломать почти все весы поблизости.
– И какой же репутацией она пользуется, мисс Грииб?
– Весьма недурной, – ответила женщина, пожав плечами, – хотя про нее говорят, будто она берет со своих жильцов чересчур высокую плату, но недокармливает их.
– Получается, она содержит пансион?
– Видите ли, она сдает комнаты внаем, – со всей определенностью высказалась мисс Грииб, – а те, кто у нее живут, поставляют ей собственные продукты и платят за обслуживание и разведение огня на кухне.
– И кто же проживает у нее сейчас?
– Никого, – без колебаний ответила его хозяйка. – Последние три месяца она сама платит по счетам. Ее последний постоялец съехал перед Рождеством.
– Как его звали – или ее?
– Его, – с улыбкой ответила мисс Грииб. – Дамам, с утра до вечера путающимся у нее под ногами, миссис Бенсусан предпочитает джентльменов, которых целыми днями не бывает дома. Должна признаться, я тоже, – закончила хозяйка, метнув на него влюбленный взгляд.
– Так как же все-таки его звали, мисс Грииб? – повторил свой вопрос Люциан, пропустив намек мимо ушей.
– Минуточку, – пробормотала мисс Грииб, несколько выбитая из колеи собственной неудачей. – У него еще была какая-то странная фамилия, связанная
