– У больницы индекс равняется восьми, для сравнения скажу, что электростанция, имеющаяся в нашем городе в единственном числе, имеет семерку, – видя готовые сорваться с моего языка вопросы, ма продолжила говорить: – у магазинов индекс единица, как и у общественного транспорта, насосные станции водоканала двоечка, туда же входят районные подстанции сети электроснабжения. Тройка у территорий, на которых что-нибудь производят, тот же хлебозавод например. Чем большее значение имеет объект для инфраструктуры города, тем выше индекс.
– Получается, что у больницы, на территории которой находится единственная точка Возрождения, индекс должен быть максимальным, – прикинув общую схему, предположил я.
– Я тоже так думала, когда жила в квартире и собирала доступную информацию. Но, как видишь, в городе оказалось есть что-то еще, еще более ценное и важное, – чуть разведя руками, хозяйка показала, что и сама разочарована этим фактом.
– Ну а ноль? Ты сказала от нуля до десяти, – "прокрутив" полученные новости еще раз в голове, поинтересовался я.
– Ноль присваивается квартирам и частным домам, можно выдать Второй Труд и за его выполнение хозяин будет получать доход, – нехотя пояснила она.
– Это посуду мыть что ли? – улыбнулся я, вспомнив рассказ Светы о том, как ее младший брат с утра до вечера пылесосил квартиру: – как-то я с трудом представляю себе Свободного, сумевшего взять Второй Труд. Это же прерогатива возрожденных по Ограничению!
– А я и не говорила, что работать должен Свободнорожденый, – ма недовольно поджала губы.
"-Блин, а не из-за этого ли она с отцом поругалась? – пришла догадка в мою голову: – даже если это не так, лучше не спрашивать"
Задумавшись, о чем бы еще спросить, я помолчал, переваривая информацию. Мать тоже не спешила говорить, замолчав. Постепенно мои мысли вернулись к причине, из-за которой я сегодня здесь оказался. Ответ на то, как Марина сумела поднять параметр Духа до ста процентов, судя по всему матери был не известен.
– Ма, я пойду, поздно уже, скоро спать ложиться, – до запланированного "отбоя" оставалось всего тридцать минут и я встал с насиженного места: – и, если не сложно, добавь долю в Призовых монетах Марине и Татьяне Семеновне. Медсестра по шестнадцать часов из-за меня пашет, а повар готовит каждый день на всех, неудобно же.
– Иди, без тебя разберусь, – продолжая размышлять о чем-то своем, она раздраженно махнула рукой.
Выйдя от матери, я несколько поспешно поднялся в комнату и облегченно выдохнул. Марина была здесь, опасение, что она перестанет приходить в мою комнату не оправдались. В отличие от предыдущих дней, сегодня девушка не стала пренебрегать одеждой, оставив на теле полупрозрачную ночнушку и белые носочки.
Лежа на животе, она чуть-чуть покачивала пальчиками ног, дергая ими в такт играющей в наушниках мелодии. В ее ладонях лежал телефон, слушая музыку, Марина с кем-то активно переписывалась. Присев рядом с ней на кровать, я заглянул в экран гаджета.
– Представляешь, отряд Жураевских сегодня днем сталелитейный завод пытался отбить, – отвлекшись, она подставила щечку для поцелуя, после чего вернулась к телефону: – здесь видео выложили, так там четко видно, как убитые встают и снова идут в атаку!
Говорить об бафе Надгробие и том, что я единственный кто его может раздавать, я не стал. Вместо этого, я притянул Марину к себе и начал покрывать ее тело нежными поцелуями. Делавшая вид, что очень занята общением в сети, девушка какое-то время продолжала тыкать в экран телефона своим пальчиком. Но, через несколько минут мои усилия достигли успеха, ее дыхание участилось, а затвердевшие соски подсказали, что я на верном пути.
– Я хотел извиниться, – сказал я, спустя сорок минут.
Марина умиротворенно лежала на моей груди, думая о чем-то своем. Наступивший момент показался мне очень удачным и начал откладываемый разговор.
– Ты это о чем? – приподняв голову, девушка повернулась, чтобы увидеть мое лицо.
– Ну, за утро, я наговорил тебе всякого, – не желая признаться в том, что ходил к матери, чтобы удостоверяться в правдивости ее слов о том, замялся я, подбирая слова.
– И что? Больше так не думаешь? – почувствовав недосказанность в моих словах, Марина села на постели, повернувшись ко мне в пол оборота.
– Не знаю, просто решил тебе поверить, поверить, не требуя доказательств, – заранее прокручивая в мыслях этот разговор, у меня все выходило гладко, однако, начав говорить, сейчас я "спотыкался" на каждом слове.
Помолчав пару минут, она что-то решила для себя, после чего улеглась назад, вернув голову на прежнее место. Запустив в ее волосы ладонь, я стал пропускать их через пальцы, время от времени массажируя кожу головы.
– Я хотела умереть, – не думая, что Марина что-нибудь скажет, я удивился, услышав ее тихий голос: – в ту ночь, когда мы были вместе, минус пять единиц к Духу.
– Добровольное перерождение? – зная "цену" данной услуги от системы, так как сам однажды так же был вынужден поступить, догадался я: – и зачем? Тут же до рабочего места две минуты вниз по лестнице.
– Это было не первый раз, – еще тише произнесла она: – третий.
– Ты что? Специально Дух просаживала? – ничего подобного от девушки я не ожидал и испытал искреннее удивление: – но зачем?
– Не хотела жить, – продолжая лежать на моей груди, призналась она.
– Это из-за внешности, да? – спросил я, после чего и сам догадался, что другой причины у Марины быть не могло.
С "зарплатами" возрожденных по Ограничению, чтобы накопить миллион, требовалось не менее десяти лет и это при условии отсутствия трат. Ну а после того, как моя мать снизила ставку выплат до минимального значения, накопление заветной суммы превратилось для Марины в несбыточную мечту.
Вспомнив, как накануне девушка прятала от меня свое лицо, я сообразил, что чем ниже было значение ее параметра Духа, тем хуже становилась его внешность и самочувствие.
"-Этакая пытка, дающая время на раздумье", - пронеслась в моей голове догадка.
Впрочем, сидящая сейчас передо мной девушка опровергала данные логического умозаключения. Пройдя весь "путь" и обнулив Дух, вместо того, чтобы окончательно умереть, к Марине вернулась прежняя красота и здоровье.
