"-Нафиг обед", - отмахнулся я и продолжил "работу".
Спустя еще три часа личный интерфейс порадовал долгожданной надписью.
"Внимание!
"Получен пазл заклинания: Сосулька 100/100"
Раскрыв меню, я пробежался глазами по скудному описанию.
"Заклинание: Сосулька
Формирует ледяной нож
Призовая характеристика: Интеллект +1"
Не откладывая на потом, я перешел в настройки заклинания, назначив клик-маркером сжатие правой ладони. В моем представлении об использовании магического оружия ближнего боя, я видел себя появляющимся из ниоткуда рядом с противником и наносящим неотразимые удары.
Урон от Сосульки высчитывался по двукратному значению единиц интеллекта. Мысленно умножив три на два, а потом получившиеся шесть на трех кратное увеличение за счет навыка Владения ножом, я не смог сдержать довольной улыбки.
Наносимый damage превышал мое собственное здоровье почти в два раза. В дополнение к этому, использование навыка "крита", снижало защиту противника. Представив, как все это должно работать, я в предвкушении "потер" руки. Даже вкинувшие все свои свободные очки в характеристику Здоровье, Свободнорожденные не смогут пережить более двух – трех ударов.
Впрочем, стоимость использования заклинания, равнялась пятидесяти единицам маны. Что ограничивало его применение не чаще чем раз в тридцать секунд. Мысленно добавив к этому задержку, требуемую на регенерацию маны для надгробия, я слегка приуныл.
Мои размышления прервал звук урчащего живота, пропустив обед, я довел себя до состояния голода. Выйдя из помещения морга, я поднялся по лестнице и направился в столовую.
– Что это ты тут расселся? – не успел я приняться за еду, как к моему столу подошел помощник "колобка": – ты что, не в курсе, что тот, кто не работает, тот не ест?
Произнеся этот пафосный бред, он опрокинул стол, стоявшие на нем тарелки с едой попадали на пол. Проводив разлетевшуюся еду взглядом, до меня дошло, что в покое меня видимо не оставят и с "колобком" надо что-то решать.
– Что расселся, подбирай за собой! – пнув стул, на котором я продолжал сидеть, он постарался сделать так, чтобы я упал сверху, на размазанную по полу еду.
"-Думает, что я с пола есть буду, – проскочила возмущенная мысль, впрочем, тут же сменившаяся другой: – хотя недельку поголодаю и наверное буду"
В столовой помимо меня и помощника "колобка" находилась Семеновна. Женщина жалостливо смотрела в мою сторону, искренне не понимая, из-за чего ко мне прицепились новые хозяева. Встав, я нарочито медленно отряхнул свои колени, после чего кинулся на своего обидчика. Его глумливая улыбка переросла в окал, мужчина явно рассчитывал на нечто подобное и был готов.
Умирать столь глупо, как это только что произошло, у меня не было ни причин ни повода. Но, демонстративно торчащий из-за пояса брюк пистолет, предрешил "судьбу" помощника. Возродившись в бестелесном состоянии, после того как мою голову продырявили пистолетной пулей, я переместился и подтвердил возрождение. Оказавшись за спиной мужчины, я активировал заклинание "Сосулька" и с удовольствием воткнул сформировавшийся лед под его левую лопатку.
Вздумавшие меня прессовать, "колобок" и помощник отчего-то не озаботились защитой от сапогов. Та же ма, как только стала хозяйкой больницы, сразу же сформировала гравитационное поле вокруг своего тела. Подобрав пистолет, я проверил остальные карманы, к сожалению обнаружить запасной обоймы не удалось.
Я все еще был голым, так что чтобы не "сверкать ягодицами", вернулся к своим вещам. Одевшись и обернувшись в сторону раздачи, я наткнулся взглядом на стройные ряды тарелок и стаканов. Семеновна продолжала сидеть на своем месте, ее лицо выражало подавленность и растерянность.
– Сколько с меня? – набрав еще один поднос с едой, я подошел к продолжавшей находиться в ступоре Семеновне.
– А как это? Он же тебя, а потом ты?! – нечленораздельно выдавила она из себя.
"-Бли-и-ин", - запоздало сообразил я, что по глупому засветил свои способности.
Улыбнувшись, я наплел про использование баффа Надгробие. Как именно работает заклинание повариха знать не могла, так что учитывая стрессовую ситуацию с недавней стрельбой и двойной смертью, оставалось надеяться, что мои слова прозвучали достаточно убедительно.
Желтая полоска Голода была полной, после смерти от руки Свободнорожденного, она заполнилась автоматически. Но, эстетическое наслаждение, от ставшей в последнее время вкусной еды, я не стал игнорировать и просидел за угловым столиком в столовой почти полчаса.
Дурная привычка Свободнорожденных ловить меня в столовой уже порядком утомила. Очередные громилы ввалились в помещение, прервав мои посиделки. Имеющийся пистолет вряд ли мог мне помочь избавиться от пришедших за мной людей. Более того, Семеновна продолжала за всем наблюдать и, в отличие от Свободнорожденных, ее не удастся убить надолго, лишая возможности рассказать всем заинтересованным лицам о том, что она видела.
Позволив заломить себе руки за спину, я засеменил за конвоирами, стараясь не упасть. Отобранный пистолет и нож канули в карманах громил, меня тащили на улицу, Свободнорожденным опять что-то от меня было надо.
– Этот? Давай его к столбу! – едва я оказался на улице, как шум толпы ударил по ушам.
На улице, прямо перед зданием областной больницы, находилась целая толпа народу. Свободнорожденные, явно из разных отрядов, они стояли вместе, плечом к плечу. К моему удивлению никто из них не конфликтовал друг с другом, лица Свободных были устремлены в мою сторону.
Пока я осматривался, на мои плечи сноровисто накинули веревку, пропустив под мышками, ее завязали со спины. Недоумевая, что это они задумали, я понял чужой замысел слишком поздно. Перекинутая через фонарный столб, веревка потянула меня вверх, поднимая над толпой. Оказавшись в пяти-семи метрах над асфальтом, я завис, свободный конец веревки привязали к железной ограде.
– Давай, чем быстрее все получат Надгробие, тем ты быстрее окажешься вновь на земле, – крикнул мне один из стоявших внизу Свободнорожденных.
Смотря на него сверху вниз, я видел не только лицо говорившего, но и лица других, стоявших за его спиной людей. В силу раскаченного параметра Мудрость, а может и в следствие увеличившегося за последнее время жизненного опыта, я без труда распознал ложь. Никто не собирался меня отпускать на свободу, судя по ухмылкам и
